Команда Гранадо вложила в этот текст частичку души, надеемся, наша история сможет зацепить что-то и в душах читателей.
Приятного чтения!
Приятного чтения!
Название*: Дорога на Авалон
Автор*: BJD_Combat Granado 2016
Редактор*: BJD_Combat Granado 2016
Форма*: художественный текст
Размер*: 9100 слов
Куклы/персонажи*: Белль (Granado Gitana), Рангвар (Granado Uranus), Альгвир (Granado Neptune), Тойво (Granado Andrew Dark), Харон (Granado Titus), Хикару (Granado V-06), Сигэхару (Granado V-06), Траум (Granado Mads)
Категория*: джен
Жанр*: детектив
Рейтинг*: PG-13
Предупреждения: жестокость, употребление алкоголя
Размещение: после деанона, с разрешения автора
Дождь барабанил по лобовому стеклу. Не так сильно, чтобы мешать обзору, но достаточно долго, чтобы уже вызывать раздражение. Джону вообще казалось, что с тех пор как он пересек границу штата, за его машину зацепилась какая-то персональная туча. За шесть часов в дороге ни единого просвета в небе, ни секунды без этих чертовых капель. И однообразная узкая дорога, зажатая с обеих сторон в тиски леса. Лес лишь единожды прервался ради маленького полузаброшенного городка. Если несколько десятков малоэтажных домов и обгорелый остов заправки вообще можно было так назвать. Детектив мельком взглянул на датчик бензина. Стрелка неумолимо ползла к нулю, но местные заверили его, что дальше по трассе будет заправка и он им поверил. И, если верить сержанту Рейли, где-то там впереди последний раз Сокол расплачивался унесенными из банка деньгами, их опознали после инкассации. Только по следам денег он и шел. Сокол. Парень в балаклаве и в майке с надписью HAWK, который ворвался в банк в середине рабочего дня с обрезом, забрал всю кассу и успел свалить до приезда копов. Все что они о нем знали – кусок записи в памяти обгоревшей камеры наблюдения. Потому что, уходя, этот психопат бросил на пол зала гранату. Десять трупов. Ни одного живого свидетеля. Майка, мотоцикл без номеров, который засекла внешняя камера и номера купюр из записей банка. Всего каких-то двести пятьдесят тысяч. Он должен поймать этого ублюдка и спросить, стоит ли десять человеческих жизней 250 поганых тысяч.
Впереди замаячила обещанная заправка, и Джон облегченно вздохнул. От однообразности пейзажа его начало клонить в сон, перспектива окончить путь, торча капотом в какой-то из местных сосен, радовала мало. Надо бы прикупить сигарет и энергетик.
На заправке было всего 2 колонки, таких древних, Джон таких даже не видел раньше. Похоже, их не меняли со времен Никсона. Рядом примостился небольшой металлический ангар, на котором красовалась гордая надпись «Заправка. Магазин. Шиномонтаж. 24 часа». Надпись была не намного моложе заправки. Детектив остановился возле ближайшей колонки, на всякий случай опустил пистолет в бак, хотя что-то подсказывало, что бензин тут автоматически не потечет сразу после оплаты и как бы не пришлось его накачивать этим странным рычагом справа. И толкнул дверь в ангар.
– Бензина нет. Только дизель.
Он даже не сразу определил источник звука и огляделся. В ангаре было не очень светло, сбоку были навалены старые шины и какие-то запчасти, в углу слабо светился автомат с напитками, прямо по курсу было что-то похожее на прилавок. И никого.
– Я говорю, сэр, что если вы хотите заправиться, то я вас разочарую, сэр.
Из-за кучи шин показалась седая голова в очках. Владелец заправки, он же автомеханик, заправщик и продавец, предположительно. Вытер грязные руки о старый комбинезон, положил на полку внушительных размеров гаечный ключ и приветливо улыбнулся.
– Как нет? – Джон на секунду растерялся.
– Это все чертовы мигранты, сэр, – старик обошел его и отправился за свой импровизированный прилавок. – Этот придурок, Карлос, который привозит бензин, пробил где-то по дороге два колеса на своей цистерне. И позвонил сказать, что сегодня уже не приедет. Мне жаль, сэр.
«А уж мне как», - подумал детектив. Бензина осталось миль на 15-20.
– Хотите кофе, сэр? – старик поболтал в воздухе кофейником. - Я должен вас как-то утешить.
Про энергетики тут вряд ли слышали, в автомате сиротливо болтались пара банок колы и минералка. Джон кивнул.
– Спасибо. У вас есть сигареты?
– Даже пара сигар.
Кофе оказался сносным, он ожидал худшего, а после пары затяжек мир и вовсе заиграл новыми красками.
– Скажите, - Джон отхлебнул кофе, – несколько дней назад не проезжал ли здесь один парень на мотоцикле?
– С какой целью интересуетесь? – прищурился старик.
Джон нехотя достал значок и сунул дедушке под нос. Тот хмыкнул, долго изучал удостоверение.
– Был, – наконец сказал он. – В субботу. За весь день только он и был, дорога-то тут тупиковая, редко кто ездит.
– Как выглядел? – оживился детектив.
– Извините, сэр, - старик поправил роговые очки на носу. – Я свое зрение еще во Вьетнаме оставил, когда рядом со мной фугас рванул. Я и вас толком тоже не вижу. Высокий, покрупнее вас.
– Как думаете, куда он ехал?
– Да куда тут можно поехать… - заправщик горько усмехнулся. – Это раньше по нашим горам толпами гуляли богатенькие старички, горы-то пологие, сосны, воздух полезный. А потом стал появляться этот проклятый туман. И после того, как пара толстосумов в нем заблудились и упали с дороги вниз – туристов не стало. Но у гор остался отель, его тут построили в начале 40-х еще, братья Доусон. Старший спился и пустил себе пулю в лоб, когда понял, что бизнесу его кранты, а сын младшего сейчас сдает номера всяким нелегалам и хиппи за копейки. Туда он поехал, сэр, я уверен.
– Далеко это? – Джон поднялся со стула, затушил сигарету.
– Миль 15 отсюда. Только надо будет свернуть с дороги. Так указатель будет. Синий такой.
– Как называется этот отель?
– Авалон, сэр, – старик хрипло засмеялся. – Братья были из Британии, просто помешаны всей семьей на этих их легендах. Их даже звали – Ланселот и Гавейн. Гавейн, сэр, представляете? Я бы с таким именем тоже пустил себе пулю в лоб.
– Удачи вам, – детектив положил на стойку десятку. – И спасибо за кофе, он был отличный.
– Моя покойная жена варила его лучше, – заправщик вздохнул. – Вам тоже удачи, сэр. И осторожнее в тумане.
Старик словно напророчил. Через несколько миль дорогу начало затягивать белесой дымкой, которая через некоторое время превратилась в почти непроглядное марево, похожее на висящее в воздухе молоко. Пришлось сбросить скорость. Лампочка на приборной панели горела, стрелка давно ушла в красную зону. Еще через 20 минут машину начало ощутимо потрясывать, она прокатилась еще около полумили, чихнула и заглохла.
Джон долго и затейливо матерился. Надо вызвать подмогу. Он вытащил мобильник, набрал сержанта Рейли – трубка ответила ему тишиной. Нет сигнала. Рация отключилась вместе с машиной. Детектив выкурил пару сигарет, вышел, откатил бесполезную теперь груду металла ближе к обочине, выставил аварийный знак и пошел вперед. В отеле наверняка есть телефон, и есть люди, с которыми можно будет съездить на заправку.
Указатель и правда был синий. Полицейский чуть не проглядел его в этом чертовом тумане, тем более, что начало смеркаться. Однополосная грунтовая дорога уходила от трассы в лес, судя по растущей между колеями траве, популярностью отель Авалон уже давно не пользовался. Неплохое место для преступника, чтобы пересидеть поиски.
Дождь прекратился, но легче от этого не стало. Мокрая белесая взвесь в воздухе становилась все плотнее, скоро видимость сократилась до нескольких метров. Джон старательно смотрел под ноги, пытаясь не потерять путь, но, кажется, где-то все-таки с него свернул. Потому что в какой-то момент дорога под ногами уперлась в раскидистый дуб. Вряд ли он рос посреди проезжей части. Детектив несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, развернулся и пошел в обратную сторону.
– Люди! Кто-нибудь! Ау!
Крик глох в мокром воздухе. Сколько часов он уже бродит в этот мгле? Поначалу он еще пытался подсвечивать путь фонарем в мобильном, но тот быстро сел. Сигареты кончились. Проклятья в адрес Сокола, словоохотливого старика и собственной тупости тоже. Джон прислонился спиной к дереву и подумал, что возможно стоит заночевать тут, а утром может быть, туман рассосется и он найдет дорогу хоть к чему-нибудь. Но в этот момент он увидел далеко впереди что-то похожее на свет фонаря.
– Люди! Эй! Вы слышите меня?!
Он почти побежал вперед, пытаясь не потерять свет из поля зрения. Пару раз упал, не заметив под ногами выступающие корни, кажется, потянул лодыжку, но, тем не менее, свет приближался, теперь стало понятно, что это не электрический свет, а скорее огонь в керосиновой лампе. Или стеклянном фонаре. Сжав зубы, Джон преодолел последние пару сотен метров и вышел из леса на поляну. Прямо перед ним посреди леса стояло трехэтажное здание в каком-то средневековом стиле, он такое раньше только на фотографиях из Европы видел. Кажется, это называлось фахверк. Вывески не было, но детектив вспомнил о болезненном увлечении братьев Доусон английскими легендами. Наверняка это и есть «Авалон».
– Чертовы британцы, - пробормотал он. – Надеюсь, они не забыли провести сюда телефон и интернет.
Детектив толкнул непривычно низкую дощатую дверь, над его головой едва слышно звякнул колокольчик. Внутри было не очень-то светло, вместо ожидаемого электрического света и привычного лобби отеля его глазам предстал небольшой полутемный зал, освещаемый несколькими коваными люстрами со свечами. С настоящими свечами, Джон почему-то вспомнил детство и маленькую церковь, куда его каждое воскресенье таскала бабушка. Там пахло также – воском и старым деревом.
– Кто такой?
В грудь детективу уперлась ладонь, в которой, он почти не сомневался, мяч для регби выглядел бы как бейсбольный. Полицейский медленно поднял голову и с трудом подавил желание попятиться – стоявший перед ним парень легко мог бы переломать шею чемпионам рестлинга, не то, что ему. Рука сама потянулась за значком, но вовремя остановилась. Не стоит здесь размахивать жетоном, мало ли кто здесь обитает.
– Я… - он откашлся, – я бы хотел снять номер. Моя машина заглохла и…
– Эй, Белль! – гаркнул парень. – Он хотел бы снять номер, ты слышишь?
– Надолго?
Голос был приятный. Джон вытянул шею, заглядывая через плечо громилы – за деревянной барной стойкой, протирая граненый стакан, стояла молодая девушка с ярко-красными волосами, выбритыми на полголовы. Половину лица занавешивала длинная челка, руки покрывали татуировки. Хоть какой-то признак цивилизации в этом странном месте.
– Мэм, я могу войти? – он постарался максимально обворожительно улыбнуться.
– Войти все могут, – она улыбнулась в ответ. – Выйти не все. Пусти его, Сигэ.
Вышибала как-то незаметно отодвинулся в сторону, и Джон смог рассмотреть всю панораму. Несколько столов, за которыми сидела очень разношерстная компания людей, насколько он рассмотрел – все мужчины. Кто-то из них может быть Соколом. Да, черт возьми, просто обязан им быть, не зря же он столько претерпел по дороге сюда.
Боль в лодыжке усиливалась. Детектив проковылял к барной стойке и с облегчением присел на высокий деревянный табурет. Еще раз улыбнулся симпатичной барменше.
– Забавное тут у вас местечко.
– Обхохочешься, – согласилась она без тени улыбки. – Хотите выпить?
– Пожалуй. Но мне бы сначала позвонить. Можно воспользоваться телефоном?
– Не хочу вас расстраивать, - она поставила стакан и взялась за следующий, - но телефона здесь нет.
– Как это? – невольно вырвалось у Джона.
– Как-то так, – она передернула плечами. – Не провели. Да и звонить отсюда дороговато. Откуда вы?
– Алабама.
– М-м-м… Земля, – она усмехнулась. – И как же вас сюда занесло?
– Машина заглохла, – Джон пытался боковым зрением изучать зал, но освещения не хватало. – Мне на заправке сказали, что тут отель, я пошел пешком и заблудился в тумане. Еле вас нашел. Ну и забрались же вы в глушь!
– Туман. Я так и подумала.
Рядом со стойкой образовался один из посетителей, высокий парень с длинными светлыми волосами. На нем было надето что-то вроде мотоциклетного кожаного костюма, только весь плетеный из кусков золотой кожи и в заклепках. Мельком взглянул на Джона, презрительно поджал губы и перегнулся через стойку.
– Baell, toire maeh aeglein ar Zentaimennen dorhe. thoell’ma.
– Держи, – красноволосая извлекла откуда-то из-под стойки пузатую бутыль из темного стекла и вручила «байкеру». – Радость моя, это третья. Будь сегодня паинькой, ладно? У нас вот новенький, не пугай его сразу.
– Йаа умею считаать, - акцент у парня был какой-то странный. – Буду ста-араться.
Джон невольно проводил его глазами до стола – там сидел еще один такой же патлатый в черно-зеленом костюме и у его стула стоял лук и колчан со стрелами. Ролевики?
– Какой странный язык, – он повернулся к Белль. – Они финны, что ли?
– Почти. Только хуже.
Джон зашарил по карманам в поисках мобильного и к своему ужасу его не обнаружил, вероятно он выпал, когда он кубарем летел через очередной корень. Надежда вызвать подкрепление и убраться из этого странного места начала медленно испаряться как воск на стоящей перед ним свече.
– Так что налить? – барменша облокотилась на стойку.
– А что есть?
– Все есть, – она мотнула головой в сторону ушедшего ролевика. – Вот он пьет центаимское красное. Ты про него слышал? Нет? А оно у нас есть.
– Тогда водки, – раз уж вечер не задался, можно и немного расслабиться.
– Скучные вы. Все время водки просите. Или виски, – она вытащила из-под стойки бутылку с какой-то надписью на кириллице и налила ему больше половины стакана. – За счет заведения.
– Не многовато ли? - Джон осторожно взялся за сосуд.
– Вечер только начинается, – рядом со стаканом брякнуло блюдце с горкой красной икры. – Наслаждайся пока.
Детектив только было выдохнул и собрался с духом, чтобы ополовинить выданную порцию, как рядом со стойкой появился еще один постоялец – долговязый мужчина, черные волосы с проседью, драные джинсы и черная майка. Надписи на ней, конечно, не было, но внутри у детектива что-то тикнуло, как в часах, и он напрягся. Визитер тоже окинул Джона каким-то странно-заинтересованным взглядом, придирчиво потянул воздух носом и широко улыбнулся барменше. Белизне улыбки могли бы позавидовать все звезды Голливуда.
– Ужин, ма Белль? – он еще раз посмотрел на детектива.
– Даже не думай, не в моем заведении, – она сощурилась. – Я эльфам пожалуюсь, у них, между прочим, стрелы с серебряными наконечниками. 925 проба. Обернуться не успеешь.
– Я вообще хотел заказать хаггис, – брюнет состроил обиженную мину. – Стоило один раз расслабиться…
– Ладно-ладно. Проехали, Тойво, – она нырнула под стойку, чем-то погремела и вылезла, держа в руках тарелку с каким-то малоаппетитным на взгляд детектива блюдом. – Держи свой ливер.
– У вас там под стойкой еще и кухня? Не только бар на любой вкус? – Джон с трудом удержался, чтобы перегнуться через отполированную временем столешницу. – Богом клянусь, эта вареная гусеница была горячей!
– Это не гусеница, это бараний желудок. И да, у меня там всё! – Белль нахмурилась. – А будешь задавать глупые вопросы, я тебя расстрою раньше времени.
Она демонстративно отвернулась и начала перебирать разнокалиберные бутылки на полке. Джону ничего больше не оставалось, как все-таки опрокинуть в себя полстакана и, прежде чем от количества градусов у него защипало даже в ушах, запихнуть в себя ложку икры. Но ожидаемого расслабления не наступило. Более того, минут через десять детективом овладела редкая жажда деятельности, он оставил попытки взглядом заставить Белль обратить на него внимание и повернулся лицом к залу, попутно думая о том, что он, кажется, нашел истоки пресловутой креативности русских. Где-то среди этих столов должен прятаться Сокол, почему бы не попытаться его найти. Может быть, он вон тот странный парень в низко надвинутом капюшоне в самом темном углу?
– Белль, последний глупый вопрос, – он даже не заметил, как его стакан вновь наполнился. – Кто-нибудь из клиентов приезжал пару дней назад?
– Я за ними не слежу, это не моя работа, - буркнула барменша через плечо. – У Сигэхару спроси, может он помнит.
– А я спрошу, - второй раз пошло как-то мягче. – Эй, дружище, можно тебя отвлечь на секунду?
Здоровяк посмотрел на него с каким-то почти отеческим снисхождением.
– Белль говорит, что у тебя потрясающая память, - Господи, неужели его и этому учили в академии? – Мне бы узнать, кто из всех этих прекрасных ребят прибыл пару дней назад?
– Ну… - вышибала окинул взглядом зал. – Тойво тут уже точно давно, он теперь появляется только после полнолуния. Траум – вон тот парень в плаще, возможно. Харон приходит и уходит постоянно. Младший Сокол еще.
– Сокол? – Джон вздрогнул.
– Фамилия у них такая. У ушастых, – он указал рукой на ролевиков. - Я по ихнему-то не помню, но Рангвар говорил, что переводится, как Золотой Сокол. Но здесь сложно со временем определиться, оно странно себя ведет. А! Еще Хикару приходил ко мне.
– Хикару?
– Меня кто-то звал?
Полицейский обернулся и на секунду подумал, что водку все-таки пить не стоило. Потому что позади него стоял еще один Сигэхару. Ну, почти. Парень был иначе одет и пострижен, но похож на вышибалу просто как клон.
– Ребята, вам бы в Голливуд, были бы звездами, – кажется, он все-таки выпил лишнего, надо бы проветриться, прежде чем идти разговаривать с остальными. – Откуда вы?
– Ты в тех местах вряд ли бывал, – Хикару улыбнулся. – Не самое приятное местечко.
– Детройт, что ли?
– Гораздо хуже, – нахмурился вышибала. – У нас там водятся крысы. Чёртовы крысы!
– Сигэ, не мог бы ты начать свой рассказ более приятно для слушателей? – перебил Хикару.
– Всегда меня перебиваешь, а всё потому, что избалован до крайности. Ты всегда был любимцем у матери. Да чего уж там, и я тебя люблю, своего единственного брата... Так о чём это я? Ах да, чертовы крысы. Эти мерзкие создания пережили и тот день, а всё последующее вряд ли явилось для них неожиданностью. Они как будто знали, что это произойдёт, они как будто готовились. И не только крысы, но кошки, собаки, еноты и кто там ещё водится в природе? А! Птицы. Тогда я даже не заметил отсутствия зверья, только позже, оглядываясь назад, понял и вспомнил. Тот летний день я не забуду никогда. Я помню, что проснулся тогда поздно, жаркое солнце разогрело воздух в комнате практически до состояния кипятка. Дышать было нечем. На улице царил тот отвратительный, особенно для моей гудящей от боли головы, шум жизни. Не хочу сказать, чтобы я очень уж не любил людей. Но, порой, они доставляли мне некоторые проблемы, которые, впрочем, я решал без труда. Сейчас люди достаточно редки в природе. Своего рода вымирающий вид! Ха-ха! Кто бы мог подумать, что наш отец, Царствие ему Небесное, окажется прав. Когда он напивался, всегда пророчил, что этот насквозь прогнивший мир плохо кончит, что выживет только кучка особо богатых, что они запрутся в каком-нибудь бункере на глубине не менее 3 тысяч метров под землёй, а мы все подохнем в адских муках. Не хочется этого признавать, но он был прав. Что до конца мира, что сейчас, вся власть в руках кучки людишек, которые единственное чем и могут похвастаться, так наличием грандиозного количества запасов продовольствия. Гады и сволочи!
Хикару возмущенно посмотрел на брата. Сигэхару недовольно сморщился, как от зубной боли, но продолжил рассказ.
– Многие не пережили тот день. Для меня до сих пор загадка, как нам с братом удалось не только выжить, но и найти друг друга в том аду, что творился тогда. Он тогда был в другом городе, на этой своей чё…
– Сигэхару!
– Да что такое! На одной научной конференции чрезвычайно одаренных подростков. Кто мы были? Сопляки! Желторотики! Мы были беззаботны, веселы, учились жить и жили…
– Под «учёбой» ты подразумеваешь твои бесконечные прогулы в колледже, пьянки и ежедневно новых девочек?!
– А я всегда говорил, что учиться в колледже бессмысленно. И посмотри на себя сейчас, где ты используешь все эти свои знания? При какой температуре идеально жарить крыс? Чёртовы крысы!
Хикару кашлянул, заправил прядь длинных волос за ухо и хмуро уставившись на замолчавшего от такого весьма красноречивого жеста брата, продолжил рассказ.
– Прошу нас простить, - Хикару с достоинством слегка наклонил голову, - мой старший брат никогда не отличался сдержанностью в обличении некоторых эмоций в словесную форму. Никогда не любил читать, никогда не помогал мне в моих экспериментах. Но что он делал всегда и сразу же, так это приходил ко мне на помощь. Другого такого человека я не встречал в жизни. Он мой самый близкий человек на свете.
Сигэхару довольно улыбался, прихлебывая чуть горьковатое пиво.
– Эта катастрофа, - продолжил Хикару, - застала меня в лаборатории, где я и ещё несколько весьма одаренных молодых людей, многие из которых, могли бы стать весьма полезны в будущем для человечества, совершить великий прорыв в освоении многих отраслей науки, в освоении космоса… О! Эти прекрасные, гениальные люди, с которыми меня свела судьба… Как жаль! Какая потеря для всего человечества, что они безвременно покинули нас, после того ужасного дня, который перечеркнул одним легких росчерком миллионы, миллиарды судеб…
Сигэхару со стуком опустил пивную кружку на стол и криво усмехнулся. Хикару хмыкнул и продолжил:
– Тем не менее, после встречи с братом, я понял, что теперь многое зависит от меня. Что я должен сохранить для потомков тот бесценный опыт, те бесценные знания, которые многие и многие поколения величайших учёных собирали. Что я передам следующим поколениям знание, и когда-нибудь, они вновь полетят в космос…
– Расскажи лучше про чёртовых крыс, - громким шёпотом перебил Сигэхару, явно пребывающий в своих воспоминаниях.
– Крысы, Rattus norvegicus f. Domesticus и Rattus rattus, встречающиеся в городских условиях, доставляют нам на настоящее время множество проблем. Помимо того, что они чрезвычайно легко приспособились к изменившимся условиям, так ещё произошла одна весьма интересная мутация…
– Ну конечно, одна очень интересная мутация, - пробурчал себе под нос Сигэхару.
– … которая привела к серьёзным проблемам, - чуть повысив голос, продолжил Хикару.
– Да вымахали они, как лошади! - заявил Сигэхару, - и жрут всё, что движется вокруг.
– Именно, - подтвердил Хикару. – Некая мутация привела к тому, что среди крыс выживали самые крупные. И вот теперь, спустя десять лет после катастрофы, встречаются отдельные особи размером с телёнка. Поэтому на настоящее время я занимаюсь поисками средства, чтобы справиться с последствиями этой очаровательной мутации.
– А я их просто рублю на кусочки. Очень тонизирует, – заключил Сигэхару.
– Если у вас больше нет к нам вопросов, мы хотели бы закончить на этом наш рассказ. Воспоминания очень тяжелы и печальны… - грустно опустив голову, сказал Хикару.
– А ты нам уже надоел, – добавил Сигэхару, усмехнувшись и положив руку на плечо собеседнику. – Бывай, дружище!
– Всего доброго! Берегитесь крыс!
Джон перевел взгляд с одного близнеца на другого, на сумасшедших вроде не похожи, но мало ли, что придет в голову после пары стаканчиков. Впрочем, не стоит отвлекаться. Еще раз оценив могучую фигуру Хикару, Джон пришел к выводу, что он точно не Сокол, такого титана даже на видео сложно было бы с кем-то спутать. Тот парень был высокий, но все-таки не слишком крупный.
– Пойду я с этими толкиенистами переговорю, что ли, – в голове понемногу прояснялось. – Странные они ребята, подозрительные какие-то. Они тут по туристической визе или нелегалы, не в курсе?
– Не в курсе, – полицейскому на секунду показалось, что Сигэ не понял вопроса. – Но ты с ними поаккуратнее. Особенно со старшим. Он таких, как ты, не любит.
– Каких «таких»? – на секунду напрягся полицейский. – Что со мной не так?
– С его точки зрения – всё, - Сигэхару ухмыльнулся. – Трудно объяснить, короче. Сам увидишь.
Как-то после стакана водки и нога стала болеть меньше. Джон довольно бодро доковылял до столика «ролевиков» и постарался максимально приветливо улыбнуться.
– Привет, парни! – голову поднял только второй, в черно-зеленом костюме. – Извините, если помешал. Хотел спросить, как дела в Средиземье. Как здоровье Гендальфа?
Беловолосый что-то пробурчал на своем странном языке, вглядываясь в полупустой глиняный стакан. Черно-зеленый, которого Джон про себя уже окрестил Зеленой стрелой, тихо вздохнул.
– Я не очень понима-аю, о чем ты говоришь, человек, - он также тянул гласные, как и блондин. – И прошу простить неучтивость моего дя-ади, он не слишком общителен.
– А… я думал вы ролевики или косплееры какие-то. Или вы по другому фэндому? – Джон начал мучительно вспоминать все известные ему фентези-миры. – Военное ремесло?
– Да-а, – внезапно отозвался названный Белль Рангваром блондин. – Военное ремесло. Ты тоже воин? У тебя есть оружие, я вижу.
Джон скорее инстинктивно, чем осмысленно прижал левую руку к висящей под ней кобуре, и поймал насмешливый взгляд блондина.
– Да, есть, – в конце концов, тут все не домохозяйки, по лицам видно.
– Нет смысла прятать оружие, если планируешь его применить, – Рангвар положил руку на длинную рукоять меча. – Мы не прячем.
– То есть хочешь сказать, что планируешь его применить? – белобрысый ему не понравился сразу, еще у стойки, в его светло-серых глазах было что-то такое, сразу и не объяснить, какая-то сумасшедшинка.
– Все может быть, – он улыбнулся одними уголками губ. – Никогда не знаешь, чем закончится разговор.
Такой, пожалуй, может подорвать десяток людей. И даже не ради денег, а просто потому что псих.
– Andaer, toell’ma! – «Зеленая стрела» приподнялся со стула. – Drog’yoll!
– Он боится, – Рангвар медленно разжал пальцы и отпустил оружие. – Не-ервный. Молодой. Я не хочу портить ему вечер. Мы редко видимся теперь.
– Ты сам виноват, – второй опустился обратно на стул, но начал нервно теребить заплетенную в шевелюре косичку. – Ты пошел не тем путем.
– Парни, я ногу вывихнул, можно я присяду? – детектив поморщился. – Стоять больно.
– Садись, – лучник отодвинул свободный стул. – Да, дядя?
– Да, Альгвир, – блондин плеснул себе остатки вина из бутылки. – Ты ведь любишь людей. Только не женись на нем к концу вечера. А я пойду к Белль. Как-то быстро кончаются эти проклятые бутылки.
После фразы про женитьбу Джон почувствовал себя немного неловко, оставшись наедине со вторым ролевиком. Тот улыбнулся.
– Не слушай его. Он много выпил, да и всегда был невоздержан на язык.
– Да нет, – детектив заерзал на стуле. – Это… я уважаю свободу выбора и все такое, но я… Я женщин люблю. Ну так, на всякий случай предупредить решил.
– Да я тоже. Это все людские предрассудки, – он тряхнул волосами, и Джон моргнул. Потом еще раз в надежде, что картинка изменится. Но из русых волос продолжало торчать заостренное ухо. – Это вы думаете, что эльфы все… забыл, как на вашем языке это слово. Но для нас просто пол вторичен. Главное, чтобы души были как два куска мозаики. Понимаешь?
– Главное, чтобы человек был хороший, ага. – детектив с трудом подавил желание подергать его за это ухо и проверить настоящее ли. – Погоди, что ты сказал? Эльфы?
Он оглянулся на барную стойку, где Белль активно препиралась с блондином по поводу очередной бутылки и пригляделся. Ну точно, у второго в густой шевелюре тоже то и дело мелькал острый кончик уха. Если бы не боль в щиколотке – он бы решил, что спит. Но все-таки ущипнул себя для верности. Было больно.
– Эльфы, – видимо смятение все-таки отразилось на его лице. – Прости, в твоем мире их наверное уже нет?
– В моем мире? – эхом повторил Джон.
– Ну ты точно не из моего мира, – эльф улыбнулся. – По одежде видно. Говоришь странно.
Эльфы? В лесах Орегона? Это казалось каким-то горячечным бредом, на всякий случай он под столом пощупал свой пульс и постарался незаметно потрогать лоб. Жара не было.
– А вы откуда? – ему пришлось откашляться, чтобы получилось непринужденно.
– Тарриакис. Другая вселенная.
«Кто-то из нас двоих сошел с ума, - с тоской подумал полицейский. – И лучше бы это был я».
– У тебя есть дети, человек? – блондин оказался на своем месте как-то очень незаметно и бесшумно.
– Нет. Пока нет. И меня зовут Джон. Джон Марроу.
– Я растил эту размазню с младенчества, он мне как сын, - бутылка грохнула об стол. – И он смеет мне говорить, что я пошел не тем путем. Он предал все, что мне дорого! А я пошел не тем путем…
– Рангвар, не бузи! – крикнула из-за стойки Белль.
– Все нормально. Нормально, – эльф вытащил из-за пояса кинжал длиной с предплечье, заставив детектива сунуть руку под куртку и нащупать кобуру. – Я всю жизнь потратил на борьбу с людьми, заперт теперь в этом проклятом месте, как в темнице, а он приходит и говорит мне, что любит эту человеческую шлюху. И хочет, чтобы я радовался, – он сковырнул пробку. – Если твой сын, Джон Марроу, когда-нибудь приведет домой козу и скажет, что собирается на ней жениться, ты будешь рад?
– Не уверен, – Джон проследил, чтобы кинжал оказался снова в ножнах.
– Я даже рад, что мертв и не вижу этого позора.
– Дядя! – Альгвир резко встал, опрокинув стул. – Я поднял всех центаимских магов не для того, чтобы выслушивать от тебя оскорбления! Они открыли для меня портал сюда, я хотел помириться, а ты!
Джон не успел моргнуть, как эльф сгреб свое вооружение и порывисто вышел из-за стола. На мгновение задержался перед дверью, начертил в воздухе какой-то хитрый знак сложенными пальцами, что-то пробормотал и вышел. Колокольчик жалобно звякнул.
– Щенок неблагодарный. Скотоложец, – Рангвар даже не проводил его взглядом.
– Ты сказал, что заперт здесь, – детектив посмотрел, как в очередной раз наполняется стакан. – И что ты мертв.
– Да. Я проклят, Джон Марроу, – беловолосый эльф рассмеялся. – Я любил одну женщину. Прекрасную женщину из моего народа. А она меня предала. Как и этот сопляк. Я хотел убить ее, но она меня перехитрила. Последнее, что я помню, это огонь. Огонь внутри меня. Я всегда любил огонь, но ты даже не представляешь, как это больно – сгореть заживо. Ирония судьбы. Я сжег столько людей и сам разделил их участь. Теперь я не могу выйти отсюда, потому что в моем мире для меня больше нет места под солнцем. И нет места в солнечных чертогах Кеатионена. Меня всегда учили, что воины попадут туда, особенно те, что воюют за правое дело. Я верил. И воевал. Я всегда верил в то, что я делаю все правильно. Проклятье, я и сейчас верю… Но я пролил священную кровь священным мечом. И боги отвернулись от меня. Одна ошибка. Всего одна. А кто во всем виноват?
– Женщины? – предположил детектив.
– Люди, – длинный палец с золотым перстнем уперся ему в грудь. – Такие как ты. Почти такие же. И знаешь, Джон Марроу, на твоем месте я бы встал сейчас и очень быстро пересел куда-нибудь подальше. Потому что мне очень хочется тебя убить. Альгвира нет, и мне уже никто не мешает. И Сигэ не успеет сюда добежать. А ты не успеешь вытащить ту штуку из подмышки, не тяни руку. Не успеешь. Потому что вы гораздо медленнее.
Джон честно попытался. Он успел вытащить пистолет, но вот нажать на спусковой крючок не успел. Он увидел только сполох свечного пламени на лезвии меча, и половина ствола с глухим стуком упала на пол.
– И металл у вас говно, - заключил эльф, криво улыбаясь.
– Так, всё! Разошлись, быстро! – к их столу быстрее всех подскочил брюнет в черной майке, названный Тойво, схватил застывшего от удивления детектива за плечи и рванул назад, успев за секунду до того, как лезвие меча просвистело там, где он только что сидел. – Уймись, бро! Сигэ, мать твою, где ты?!
Сигэхару вместе с братом уже хватали эльфа за руки, вынимали из побелевших от напряжения пальцев меч.
– Я же говорил! – Рангвар наконец расстался с оружием, Сигэхару заодно вытащил и кинжал. – Чокнутый он!
– Да я… я-то что… – Джон посмотрел на свой пистолет. Остатки дула выглядели так, словно по ним прошлись отрезной машиной. – Твою мать…
– Пошли, пошли, у нас такое бывает, – Тойво мягко подтолкнул его к своему столу, поставил перед детективом стакан и плеснул туда Jameson. – Накати, бро, сними напряжение нервное.
«Завтра, - устало подумал Джон, – я выберусь отсюда, приеду сюда с национальной гвардией и мы повяжем всех этих чертовых психов. Эльфов, гномов, пусть у них тут хоть Воландеморт столуется».
– Пей, – Тойво чуть ли не насильно влил ему вискарь в рот. – Ты тоже молодец, чего пушкой машешь? Тут все нервные.
– Я уже понял. Ты не эльф, я надеюсь?
– Да не дай бог, – он улыбнулся своей белоснежной улыбкой. – Терпеть этих ши не могу. Пижоны.
– А… - Джон осторожно оглянулся – беловолосый уже спокойно продолжал общение с бутылкой, Белль прятала его арсенал под стойку, вполглаза приглядывая за собеседником полицейского, – А тебя не смущает, что они вообще тут есть? Ну эльфы?
– Да я не расист.
– То есть ты хочешь сказать, что это в порядке вещей?
– А почему нет-то? Ну эльфы. Вот вчера космический жокей заглядывал, вот тут я малость прифигел, честно скажу. Хорошо, что он транзитом. Неприятные они. Мутные.
– Космический жокей? – у Джона на секунду закружилась голова, он потряс ей.
«Так, в водке наверное был какой-то галлюциноген, - решил он. – Надо сдать завтра пробы».
– Ага. Здоровый такой, как близнецы.
– Мне надо проветриться. – Джон поднялся. – Я подышу и вернусь.
– Не факт.
– Что – не факт? Что подышу? Или что вернусь?
– Оба варианта. Я сюда и то не всякий раз попадаю, иногда промахиваюсь.
– А ты сам откуда? – по комплекции этот долговязый парень все-таки сильно напоминал Сокола. Но Сигэхару сказал, что он тут уже давно…
– Я – гражданин мира. Космополит.
Джон оперся на столик, задумчиво глядя на остатки янтарной жидкости на дне. Зажегшийся огонь в желудке, вызванный алкоголем, превратился в тепло и распространился по телу. Погрузившись в ощущение, он плюхнулся на стул, вытянув больную ногу, и, хоть и задавал наводящие вопросы, пропустил мимо ушей, откуда все-таки родом Тойво и как попал сюда. Тот, похоже, не особенно хотел вдаваться в подробности, но рассказ продолжал.
– ... пока я здесь, он делает, что захочет, - Тойво увлеченно ковырял кривым ножом след от сучка на столешнице, Джон чертыхнулся, потому что не заметил, как оружие оказалось в руках собеседника. Тойво резко вскинул глаза, в которых вспыхнул огонек. Отраженный свет? - А потом я разгребаю за ним все дерьмо. Хорошо хоть в дом он не заходит, так еще только запаха сырой псины не хватает.
Детектив согласно кивнул, допил виски и, отсалютовав, двинулся к выходу. Он обошел по дуге эльфа, покосился на сидящего в углу парня в сильно истрепанном плаще. Тот словно почувствовал его взгляд, поднял голову, явив взору полицейского мертвенно-бледное и очень худое лицо.
– Я могу помочь.
– Что? – Джон остановился, голос у парня был таким тихим, что напоминал звук ветра в листьях.
– Я могу помочь тебе поймать одну птицу.
Не веря во внезапную удачу, Джон медленно опустился на стул, даже не удосужившись спросить, откуда странный парень вообще знает о цели его присутствия здесь и про Сокола.
– Она здесь? Птичка? – он перешел на такой же заговорщицкий шепот на всякий случай.
– Нет. Конечно нет. Но я знаю, где. Но мы еще не обсудили цену.
– Сколько угодно! – невольно воскликнул Джон и опять перешел на шепот. – Я имею ввиду управление хорошо заплатит за информацию о нем. Назови любую сумму.
– Мне не нужны деньги, – он глухо засмеялся, – они мне уже давно не нужны… так давно…
– Тогда что? Отмазать тебя за прошлые делишки перед законом? Я могу, – детектив пожал плечами. – Новый паспорт, гражданство? Что ты хочешь?
– Это было бы неплохо, человек, если бы ты мог, как ты сказал, отмазать меня от моих прошлых грехов. Но ты не сможешь. Да и… – Джону на секунду показалось, что мох на капюшоне его плаща живет своей отдельной жизнью и шевелится. – Срок давности по моему делу скоро истечет. Еще каких-нибудь пару веков, я подожду. Но… - он умолк.
– И?! – не выдержал полицейский.
– Я хочу побыть человеком. Недолго. Ощутить вкус еды, выпить, возлечь с девушкой, – в душу Джона начало закрадываться подозрение, что это очередной сумасшедший. – Я давно забыл каково это. Я познал вещи куда более интересные, овладел многими тайнами и возможностями, но иногда я тоскую по своей прежней жизни. У меня есть миллионы глаз и сотни тысяч тайных рук в твоем мире, но им не дано ощущать тепло чужой кожи.
– Я пожалуй пойду.
Джон сделал попытку встать, но бледный парень внезапно схватил его за руку с совсем не человеческой силой. А еще у него были просто ледяные пальцы, словно его только что вытащили из холодильника.
– Один день! – его светло-карие, почти желтые глаза на мгновение стали пронзительно красными. – Один день в твоем теле. Ты ничего не заметишь, я обещаю. А я помогу с твоей соколиной охотой.
«Один жениться собирался, другой тела требует», - Джон пожалел, что его P226 почил в стычке с эльфом-мизатропом. Сейчас бы он пригодился. Оставалось решить дело миром.
– Один день? – уточнил он. – И что же я буду делать, пока ты будешь в моем теле? Расслабляться и получать удовольствие?
– Для тебя это будет просто один забытый день, – хватка ослабла. – Ты же и так путаешь свои дни один с другим. Небольшая плата.
– Хорошо, договорились, – только бы отвязаться от этого психа. Завтра он уже будет сидеть там, где ему место – в мягкой палате. – На какой день тебя записать? Ой, извини я ежедневник в машине оставил. Ну я запомню, так какой день? 14-е тебе подойдет?
– Я сам решу, – прошелестел его визави. – Даешь слово?
– Честное скаутское. Кровью может где подписать?
– Не нужно, – глаза бледного сделались вновь нормального цвета. Ну почти. – Договор заключен.
Он наконец отпустил запястье полицейского и тот сноровисто выскользнул из-за стола, растирая синеющую на глазах руку. Хотя отпечаток руки был больше похож на ожог, если холодом вообще можно обжечься, чем на синяк. По дороге к двери он чуть не налетел на еще одного гостя, которого он сразу не приметил – парень был раскрашен как Ворон или солист Kiss. Проходя мимо него, Джон поймал себя на мысли, что странная раскраска на лице не похожа на обычный грим. Детектив подошел к двери.
Сигэхару почему-то напрягся, поднялся с табурета и с тревогой посмотрел на барменшу.
– Белль?
– Пусть попробует, – фыркнула та.
Джон толкнул дверь, сделал шаг вперед… и обнаружил себя на том же месте. Он немного потряс головой, снова взялся за деревянную ручку, шагнул вперед. Ничего не изменилось. Сбоку, зеркально склонив головы, за ним наблюдали близнецы-качки.
– Хрень какая-то, – третья попытка также не удалась, детектив вопросительно посмотрел на Сигэхару. Тот передернул плечами. – Ладно, попробую попозже. Белль, ты мне в водку ничего не добавляла? Я ведь завтра сдам анализы, если найду какой-нибудь клофелин или наркотик – я вашу шарашку закрою ко всем чертям, богом клянусь.
– Не хочу тебя расстраивать, но нет, – девушка почему-то посерьезнела. – И ты вряд ли сдашь завтра анализы, Джон Марроу.
– Это еще почему? – он решительно направился к стойке. – Мне это расценивать как угрозу?
– Нет, как констатацию факта, – барменша тяжело вздохнула. - Я же говорила, Джон, что войти сюда может любой, а выйти нет, – она вновь вытащила из-под стойки бутылку с водкой и плеснула ему в стакан. – Может, ты еще выпьешь, а потом я тебе скажу плохие новости, а?
– Вот уж нет, – детектив решительно отодвинул стакан. – Говори, я готов.
– Как ты думаешь, где ты, дружок?
– Штат Орегон, где-то неподалеку от Трех Рек, где же еще.
– И ты часто встречаешь в Орегоне эльфов и оборотней?
– Первый раз, если честно, – какое-то неприятное чувство поселилось в животе. Как перед экзаменами. Какой-то иррациональный страх. – На что ты намекаешь, Белль?
– Что ты, мать твою, не в Орегоне, брат! – сзади подошел Тойво. – Ты… это такое место, ну не перекресток миров, но что-то вроде. Постоялый двор для путешественников между мирами. Или для тех, кого собственный мир вышвырнул – вот как эльфа. Я ума не приложу, как ты тут оказался – может ты умер?
– Надеюсь, что нет. – Джон все-таки взял стакан. – Покойники не пьянеют. Наверное. Я только помню этот долбанный туман.
– Какой-нибудь маг-недоучка открыл портал. Или два мира сошлись слишком близко и наехали друг на друга. Всякое бывает. – Белль похлопала его по руке. – Вот представь себе, что это, - она зачерпнула ложкой остатки икры и сунула под нос детективу, - многомерная вселенная. И каждая икринка – это мир. Не просто мир, может быть целая вселенная. Такая же, как твоя. А мы, наш бар, мы в этом вот масле, которое связывает миры между собой. И мы в нем дрейфуем. Как корабль без парусов. Вот ты зашел на одной остановке и все. Она может быть тут, - она ткнула пальцем в одну из икринок. – А может быть тут. Или тут. А мы где-нибудь здесь. Поэтому вернуться просто так ты не можешь. И выйти отсюда не можешь.
Он снова попытался. Он пробовал с разбегу, пробовал медленно, он бы выпрыгнул в окно, но окон тут не было. Ему было все равно, что вся эта сумасшедшая компания смотрит на него с жалостью. Даже когда он сел у двери и заплакал.
Теперь он был готов поверить во все. Лучше бы он правда сошел с ума. Сигэхару поднял его за локоть, отвел за стойку. Теперь он выпил. Водка была очень настоящей. Закусил моделью многомерной вселенной. Он в глубокой заднице, но обидно было даже не то, что он застрял где-то между мирами, а то, что Сокола он так и не поймал. И никогда не узнает, как он на самом деле выглядел. И Джейн… Джейн будет ходить на могилу с пустым гробом и думать, что он погиб при исполнении, как герой. А он не герой, он чертова Алиса, навечно застрявшая задницей в кроличьей норе.
– А остальные? – тихо спросил, когда его немного отпустило. – Они тоже не могут уйти?
– Некоторые могут. – Белль окинула зал взглядом. – Но они не люди. У них другие возможности и способности.
– А ты?
– Я не могу уйти отсюда, – она впервые за весь вечер полностью повернулась к нему занавешенной челкой половиной лица. – Как и Рангвар. Потому что в моем мире я давно мертва.
Она легким движением откинула волосы, и детектив невольно поперхнулся воздухом. Потому что второй половины лица у красавицы Белль не было. А то, что было вместо нее, впечатлило даже бывалого копа.
– Я пролежала в болоте этой половиной лица почти месяц, прежде чем за мной пришел Харон. Он сказал, что у него есть для меня хорошая работа. Контракт длиной в вечность, – девушка милостиво вернула челку на место. – Глупо было отказываться. Лучше уж быть вечным барменом, чем болотным огоньком, не правда ли?
– Харон? Тот самый Харон? Который с лодкой?
– Не знаю – тот ли он или другой, я не спрашивала. Может он у нас тут на пол-ставки. Но он может приходить и уходить, когда угодно. И может приводить сюда гостей. Может быть, может и увести.
– И как мне его найти? Лечь и положить себе монетки на глаза?
– Ну… метод интересный, но не обязательно, – она улыбнулась. Если бы он мог забыть, как выглядит вторая половина ее лица, он бы даже размяк от такой очаровательной улыбки. – Вон он сидит, рядом с Траумом, тем лесным духом, которому ты теперь должен день жизни.
– Ворон?
– Он всегда разный. Сегодня да.
Нога все еще болела, но, пожалуй, это была самая маленькая неприятность сегодняшнего вечера. Джон вдумчиво допил спиртное, поднялся и отправился к улыбающемуся нарисованной улыбкой парню. Вот только по мере приближения эта улыбка совсем перестала казаться нарисованной. Подойдя ближе и вглядевшись в черно-белое лицо, полицейский с каким-то пугающим его спокойствием мысленно констатировал, что на самом деле лицо Харона больше похоже на череп. Впрочем, его это уже почти не удивило.
– Привет, мистер Перевозчик.
– И тебе не хворать, – Харон улыбнулся по-настоящему. – Я догадываюсь, что ты хочешь спросить.
– Да тут, я думаю, все догадываются, – он устало опустился на свободный стул. – Ты можешь увести меня отсюда? Домой? Если надо отдать что-то взамен, не знаю, душу, смех, голос, ноги – что там обычно отдают? – я готов. Мне очень надо вернуться.
– Нахрен мне твой голос и кривые волосатые ноги, Джон Марроу? – улыбка черепа выглядела странно, почти отталкивающе. – Я только хочу тебя спросить – ты уверен, что хочешь именно домой? В свой загаженный потребительский мир, в котором то и дело взрываются атомные станции, и которому, быть может, в скором времени наступит конец? Один умный мужик из твоего мира высказал гипотезу, что все, что когда-либо создавала человеческая фантазия, существует где-то во вселенной. Самонадеянно, конечно, думать, что это вы придумали, а оно возникло, все скорее наоборот, некоторые из вас ловят некие отголоски, как радиоволны в белом шуме, и думают, что они это их неуемное воображение. А на самом деле они просто поймали чужой канал в своей голове и смотрят бесплатное кабельное. Но сути это не меняет. Все вымышленные миры действительно существуют. И еще миллиарды других, о которых вы даже не подозреваете и о которых, быть может, когда-нибудь напишите. Я могу отвести тебя в любой. Хочешь пожать руку Люку Скайуокеру? Или покурить с Гендальфом? Любой мир, парень, я тебе даже платформу 9 ¾ организую, если захочешь. Хочешь в Хоггвартс? Нет? Такой шанс выпадает один раз в жизни, подумай. Это тебе не переехать в другой штат и сменить работу.
– Чертовски заманчивое предложение. – Джон вздохнул. – Но у меня остались дела в моем загаженном мире. И мне надо их доделать.
– Твое право, – Харон поднялся и протянул ему руку. – пойдем.
– Просто пойдем? Никаких заклинаний, открывающихся порталов, гипер-прыжков? – детектив покачал головой. – Как-то даже скучно.
– Как умею.
Он подвел его к двери, Джон на секунду остановился и оглянулся.
– Ребята, если будете в Алабаме, ну вдруг, когда-нибудь, найдите меня, ладно? 2919 41-я авеню, Таскалуса.
– Иди, - Харон распахнул перед ним дверь. – Твой мир ждет.
Он толкнул его в спину, достаточно сильно, чтобы Джон потерял равновесие и провалился в дверной проем, успев только подумать, что он, кажется, второй раз потянул эту чертову лодыжку.
– Он очнулся, вашу мать, он очнулся! Джонни, посмотри на меня!
Знакомый голос. Джон с трудом разлепил один глаз, второй почему-то открывался не полностью. Рядом что-то навязчиво пикало.
– Ну и напугал же ты нас, парень! – сержант Рейли, ну конечно. – Когда ты не вышел на связь, я тут всех на уши поставил. Мы тебя еле нашли! Мобильник твой валялся черти где, хорошо хоть айфон всегда можно запеленговать. Твоя тачка была в трех милях от того места, где мы нашли телефон. Торчала в сосне по самый руль. Ты, мать твою, уснул за рулем что ли? Скажи спасибо, что подушки сработали.
– Я попал в аварию?
– Ты просто попал, мужик! – Ричард довольно улыбнулся. – Но ты везучий сукин сын, четыре дня пролежать в разбитой тачке с переломанными ребрами и раскроенной башкой и остаться на этом свете! Иисус любит тебя, я тебе говорю.
Джон хотел засмеяться, но это оказалось слишком больно. Причем почти везде, не только в груди.
– И самая главная новость, – Рейли выдержал драматическую паузу в лучших традициях школы Станиславского. – Мы взяли этого ублюдка, Сокола. Он пытался повторить свой трюк в Розберге, но у него заело чеку в гранате. Криминалисты говорят, что ее какой-то паутиной в три слоя оплели, что ли? Что за полоумный паук будет плести паутину в гранате? А потом, Джони, ты не поверишь, на его мотоцикл упало дерево. Ну как дерево – ветка отломилась. Вот везение! Есть на свете бог! Так вот, пока он с этим всем разбирался – подоспел наряд, скрутили его. Парень пересмотрел боевиков, и у него поехала крыша. Он что-то там бормотал про смеющихся над ним воронов, про рогатого парня, который преследовал его. Конченый псих. Хотел взять кассу и свалить в Канаду.
Джон закрыл глаза. Не зря ему казалось, что все это горячечный бред. Эльфы, мать твою, Чужие… Всего лишь глупая авария, он все-таки уснул за рулем. Только вот почему ему кажется, что листья за окном шепчут «За тобой теперь долг?»
– Ты мне только объясни, чувак, - голос Ричарда выдернул его обратно в реальность. – На кой хрен ты выкинул черти где телефон и каким образом твой пистолет распилили?
– Что? – он дернулся, и боль прострелила все тело.
– Я говорю, что у тебя в кармане куртки был твой ствол, но он выглядит так, словно ты им от Дарта Вейдера отмахивался. Мы тут всем отделом гадаем, как так вышло. Даже наши криминалисты подключились, но никаких идей.
Джон глухо застонал, перепугав напарника.
– Мне надо вернуться туда, – он попытался приподняться. – Он обещал. Любой мир. Любой. Мне надо позвонить Джейн и вернуться. Она поймет.
– Эй, доктор! – сержант пропал из поля зрения. – Тут пациенту плохо.
– Мне нормально, твою мать, я же не тот эльф, который сгорел заживо, – боль в голове нарастала. – Я, может, на Энтерпрайз рвану. Бороздить просторы дальнего космоса. И я не хочу отдавать тело. Даже на день, черт, зачем я согласился, вдруг он трахнет мою жену?..
Мгновенная боль от укола. И какой-то бледный Ричард над ним. Тело стало непослушным, в ушах зашумело.
– Возможно, это жировая эмболия, - услышал он как сквозь беруши. – Все-таки множественные переломы. Или последствия ЧМТ и последующей трепанации. Отек мозга довольно сильный.
Кто-то начал раскачивать под ним невидимые качели. Джон хотел сказать, чтобы это немедленно прекратили, но язык отказался подчиняться.
Впереди замаячила обещанная заправка, и Джон облегченно вздохнул. От однообразности пейзажа его начало клонить в сон, перспектива окончить путь, торча капотом в какой-то из местных сосен, радовала мало. Надо бы прикупить сигарет и энергетик.
На заправке было всего 2 колонки, таких древних, Джон таких даже не видел раньше. Похоже, их не меняли со времен Никсона. Рядом примостился небольшой металлический ангар, на котором красовалась гордая надпись «Заправка. Магазин. Шиномонтаж. 24 часа». Надпись была не намного моложе заправки. Детектив остановился возле ближайшей колонки, на всякий случай опустил пистолет в бак, хотя что-то подсказывало, что бензин тут автоматически не потечет сразу после оплаты и как бы не пришлось его накачивать этим странным рычагом справа. И толкнул дверь в ангар.
– Бензина нет. Только дизель.
Он даже не сразу определил источник звука и огляделся. В ангаре было не очень светло, сбоку были навалены старые шины и какие-то запчасти, в углу слабо светился автомат с напитками, прямо по курсу было что-то похожее на прилавок. И никого.
– Я говорю, сэр, что если вы хотите заправиться, то я вас разочарую, сэр.
Из-за кучи шин показалась седая голова в очках. Владелец заправки, он же автомеханик, заправщик и продавец, предположительно. Вытер грязные руки о старый комбинезон, положил на полку внушительных размеров гаечный ключ и приветливо улыбнулся.
– Как нет? – Джон на секунду растерялся.
– Это все чертовы мигранты, сэр, – старик обошел его и отправился за свой импровизированный прилавок. – Этот придурок, Карлос, который привозит бензин, пробил где-то по дороге два колеса на своей цистерне. И позвонил сказать, что сегодня уже не приедет. Мне жаль, сэр.
«А уж мне как», - подумал детектив. Бензина осталось миль на 15-20.
– Хотите кофе, сэр? – старик поболтал в воздухе кофейником. - Я должен вас как-то утешить.
Про энергетики тут вряд ли слышали, в автомате сиротливо болтались пара банок колы и минералка. Джон кивнул.
– Спасибо. У вас есть сигареты?
– Даже пара сигар.
Кофе оказался сносным, он ожидал худшего, а после пары затяжек мир и вовсе заиграл новыми красками.
– Скажите, - Джон отхлебнул кофе, – несколько дней назад не проезжал ли здесь один парень на мотоцикле?
– С какой целью интересуетесь? – прищурился старик.
Джон нехотя достал значок и сунул дедушке под нос. Тот хмыкнул, долго изучал удостоверение.
– Был, – наконец сказал он. – В субботу. За весь день только он и был, дорога-то тут тупиковая, редко кто ездит.
– Как выглядел? – оживился детектив.
– Извините, сэр, - старик поправил роговые очки на носу. – Я свое зрение еще во Вьетнаме оставил, когда рядом со мной фугас рванул. Я и вас толком тоже не вижу. Высокий, покрупнее вас.
– Как думаете, куда он ехал?
– Да куда тут можно поехать… - заправщик горько усмехнулся. – Это раньше по нашим горам толпами гуляли богатенькие старички, горы-то пологие, сосны, воздух полезный. А потом стал появляться этот проклятый туман. И после того, как пара толстосумов в нем заблудились и упали с дороги вниз – туристов не стало. Но у гор остался отель, его тут построили в начале 40-х еще, братья Доусон. Старший спился и пустил себе пулю в лоб, когда понял, что бизнесу его кранты, а сын младшего сейчас сдает номера всяким нелегалам и хиппи за копейки. Туда он поехал, сэр, я уверен.
– Далеко это? – Джон поднялся со стула, затушил сигарету.
– Миль 15 отсюда. Только надо будет свернуть с дороги. Так указатель будет. Синий такой.
– Как называется этот отель?
– Авалон, сэр, – старик хрипло засмеялся. – Братья были из Британии, просто помешаны всей семьей на этих их легендах. Их даже звали – Ланселот и Гавейн. Гавейн, сэр, представляете? Я бы с таким именем тоже пустил себе пулю в лоб.
– Удачи вам, – детектив положил на стойку десятку. – И спасибо за кофе, он был отличный.
– Моя покойная жена варила его лучше, – заправщик вздохнул. – Вам тоже удачи, сэр. И осторожнее в тумане.
Старик словно напророчил. Через несколько миль дорогу начало затягивать белесой дымкой, которая через некоторое время превратилась в почти непроглядное марево, похожее на висящее в воздухе молоко. Пришлось сбросить скорость. Лампочка на приборной панели горела, стрелка давно ушла в красную зону. Еще через 20 минут машину начало ощутимо потрясывать, она прокатилась еще около полумили, чихнула и заглохла.
Джон долго и затейливо матерился. Надо вызвать подмогу. Он вытащил мобильник, набрал сержанта Рейли – трубка ответила ему тишиной. Нет сигнала. Рация отключилась вместе с машиной. Детектив выкурил пару сигарет, вышел, откатил бесполезную теперь груду металла ближе к обочине, выставил аварийный знак и пошел вперед. В отеле наверняка есть телефон, и есть люди, с которыми можно будет съездить на заправку.
Указатель и правда был синий. Полицейский чуть не проглядел его в этом чертовом тумане, тем более, что начало смеркаться. Однополосная грунтовая дорога уходила от трассы в лес, судя по растущей между колеями траве, популярностью отель Авалон уже давно не пользовался. Неплохое место для преступника, чтобы пересидеть поиски.
Дождь прекратился, но легче от этого не стало. Мокрая белесая взвесь в воздухе становилась все плотнее, скоро видимость сократилась до нескольких метров. Джон старательно смотрел под ноги, пытаясь не потерять путь, но, кажется, где-то все-таки с него свернул. Потому что в какой-то момент дорога под ногами уперлась в раскидистый дуб. Вряд ли он рос посреди проезжей части. Детектив несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, развернулся и пошел в обратную сторону.
– Люди! Кто-нибудь! Ау!
Крик глох в мокром воздухе. Сколько часов он уже бродит в этот мгле? Поначалу он еще пытался подсвечивать путь фонарем в мобильном, но тот быстро сел. Сигареты кончились. Проклятья в адрес Сокола, словоохотливого старика и собственной тупости тоже. Джон прислонился спиной к дереву и подумал, что возможно стоит заночевать тут, а утром может быть, туман рассосется и он найдет дорогу хоть к чему-нибудь. Но в этот момент он увидел далеко впереди что-то похожее на свет фонаря.
– Люди! Эй! Вы слышите меня?!
Он почти побежал вперед, пытаясь не потерять свет из поля зрения. Пару раз упал, не заметив под ногами выступающие корни, кажется, потянул лодыжку, но, тем не менее, свет приближался, теперь стало понятно, что это не электрический свет, а скорее огонь в керосиновой лампе. Или стеклянном фонаре. Сжав зубы, Джон преодолел последние пару сотен метров и вышел из леса на поляну. Прямо перед ним посреди леса стояло трехэтажное здание в каком-то средневековом стиле, он такое раньше только на фотографиях из Европы видел. Кажется, это называлось фахверк. Вывески не было, но детектив вспомнил о болезненном увлечении братьев Доусон английскими легендами. Наверняка это и есть «Авалон».
– Чертовы британцы, - пробормотал он. – Надеюсь, они не забыли провести сюда телефон и интернет.
Детектив толкнул непривычно низкую дощатую дверь, над его головой едва слышно звякнул колокольчик. Внутри было не очень-то светло, вместо ожидаемого электрического света и привычного лобби отеля его глазам предстал небольшой полутемный зал, освещаемый несколькими коваными люстрами со свечами. С настоящими свечами, Джон почему-то вспомнил детство и маленькую церковь, куда его каждое воскресенье таскала бабушка. Там пахло также – воском и старым деревом.
– Кто такой?
В грудь детективу уперлась ладонь, в которой, он почти не сомневался, мяч для регби выглядел бы как бейсбольный. Полицейский медленно поднял голову и с трудом подавил желание попятиться – стоявший перед ним парень легко мог бы переломать шею чемпионам рестлинга, не то, что ему. Рука сама потянулась за значком, но вовремя остановилась. Не стоит здесь размахивать жетоном, мало ли кто здесь обитает.
– Я… - он откашлся, – я бы хотел снять номер. Моя машина заглохла и…
– Эй, Белль! – гаркнул парень. – Он хотел бы снять номер, ты слышишь?
– Надолго?
Голос был приятный. Джон вытянул шею, заглядывая через плечо громилы – за деревянной барной стойкой, протирая граненый стакан, стояла молодая девушка с ярко-красными волосами, выбритыми на полголовы. Половину лица занавешивала длинная челка, руки покрывали татуировки. Хоть какой-то признак цивилизации в этом странном месте.
– Мэм, я могу войти? – он постарался максимально обворожительно улыбнуться.
– Войти все могут, – она улыбнулась в ответ. – Выйти не все. Пусти его, Сигэ.
Вышибала как-то незаметно отодвинулся в сторону, и Джон смог рассмотреть всю панораму. Несколько столов, за которыми сидела очень разношерстная компания людей, насколько он рассмотрел – все мужчины. Кто-то из них может быть Соколом. Да, черт возьми, просто обязан им быть, не зря же он столько претерпел по дороге сюда.
Боль в лодыжке усиливалась. Детектив проковылял к барной стойке и с облегчением присел на высокий деревянный табурет. Еще раз улыбнулся симпатичной барменше.
– Забавное тут у вас местечко.
– Обхохочешься, – согласилась она без тени улыбки. – Хотите выпить?
– Пожалуй. Но мне бы сначала позвонить. Можно воспользоваться телефоном?
– Не хочу вас расстраивать, - она поставила стакан и взялась за следующий, - но телефона здесь нет.
– Как это? – невольно вырвалось у Джона.
– Как-то так, – она передернула плечами. – Не провели. Да и звонить отсюда дороговато. Откуда вы?
– Алабама.
– М-м-м… Земля, – она усмехнулась. – И как же вас сюда занесло?
– Машина заглохла, – Джон пытался боковым зрением изучать зал, но освещения не хватало. – Мне на заправке сказали, что тут отель, я пошел пешком и заблудился в тумане. Еле вас нашел. Ну и забрались же вы в глушь!
– Туман. Я так и подумала.
Рядом со стойкой образовался один из посетителей, высокий парень с длинными светлыми волосами. На нем было надето что-то вроде мотоциклетного кожаного костюма, только весь плетеный из кусков золотой кожи и в заклепках. Мельком взглянул на Джона, презрительно поджал губы и перегнулся через стойку.
– Baell, toire maeh aeglein ar Zentaimennen dorhe. thoell’ma.
– Держи, – красноволосая извлекла откуда-то из-под стойки пузатую бутыль из темного стекла и вручила «байкеру». – Радость моя, это третья. Будь сегодня паинькой, ладно? У нас вот новенький, не пугай его сразу.
– Йаа умею считаать, - акцент у парня был какой-то странный. – Буду ста-араться.
Джон невольно проводил его глазами до стола – там сидел еще один такой же патлатый в черно-зеленом костюме и у его стула стоял лук и колчан со стрелами. Ролевики?
– Какой странный язык, – он повернулся к Белль. – Они финны, что ли?
– Почти. Только хуже.
Джон зашарил по карманам в поисках мобильного и к своему ужасу его не обнаружил, вероятно он выпал, когда он кубарем летел через очередной корень. Надежда вызвать подкрепление и убраться из этого странного места начала медленно испаряться как воск на стоящей перед ним свече.
– Так что налить? – барменша облокотилась на стойку.
– А что есть?
– Все есть, – она мотнула головой в сторону ушедшего ролевика. – Вот он пьет центаимское красное. Ты про него слышал? Нет? А оно у нас есть.
– Тогда водки, – раз уж вечер не задался, можно и немного расслабиться.
– Скучные вы. Все время водки просите. Или виски, – она вытащила из-под стойки бутылку с какой-то надписью на кириллице и налила ему больше половины стакана. – За счет заведения.
– Не многовато ли? - Джон осторожно взялся за сосуд.
– Вечер только начинается, – рядом со стаканом брякнуло блюдце с горкой красной икры. – Наслаждайся пока.
Детектив только было выдохнул и собрался с духом, чтобы ополовинить выданную порцию, как рядом со стойкой появился еще один постоялец – долговязый мужчина, черные волосы с проседью, драные джинсы и черная майка. Надписи на ней, конечно, не было, но внутри у детектива что-то тикнуло, как в часах, и он напрягся. Визитер тоже окинул Джона каким-то странно-заинтересованным взглядом, придирчиво потянул воздух носом и широко улыбнулся барменше. Белизне улыбки могли бы позавидовать все звезды Голливуда.
– Ужин, ма Белль? – он еще раз посмотрел на детектива.
– Даже не думай, не в моем заведении, – она сощурилась. – Я эльфам пожалуюсь, у них, между прочим, стрелы с серебряными наконечниками. 925 проба. Обернуться не успеешь.
– Я вообще хотел заказать хаггис, – брюнет состроил обиженную мину. – Стоило один раз расслабиться…
– Ладно-ладно. Проехали, Тойво, – она нырнула под стойку, чем-то погремела и вылезла, держа в руках тарелку с каким-то малоаппетитным на взгляд детектива блюдом. – Держи свой ливер.
– У вас там под стойкой еще и кухня? Не только бар на любой вкус? – Джон с трудом удержался, чтобы перегнуться через отполированную временем столешницу. – Богом клянусь, эта вареная гусеница была горячей!
– Это не гусеница, это бараний желудок. И да, у меня там всё! – Белль нахмурилась. – А будешь задавать глупые вопросы, я тебя расстрою раньше времени.
Она демонстративно отвернулась и начала перебирать разнокалиберные бутылки на полке. Джону ничего больше не оставалось, как все-таки опрокинуть в себя полстакана и, прежде чем от количества градусов у него защипало даже в ушах, запихнуть в себя ложку икры. Но ожидаемого расслабления не наступило. Более того, минут через десять детективом овладела редкая жажда деятельности, он оставил попытки взглядом заставить Белль обратить на него внимание и повернулся лицом к залу, попутно думая о том, что он, кажется, нашел истоки пресловутой креативности русских. Где-то среди этих столов должен прятаться Сокол, почему бы не попытаться его найти. Может быть, он вон тот странный парень в низко надвинутом капюшоне в самом темном углу?
– Белль, последний глупый вопрос, – он даже не заметил, как его стакан вновь наполнился. – Кто-нибудь из клиентов приезжал пару дней назад?
– Я за ними не слежу, это не моя работа, - буркнула барменша через плечо. – У Сигэхару спроси, может он помнит.
– А я спрошу, - второй раз пошло как-то мягче. – Эй, дружище, можно тебя отвлечь на секунду?
Здоровяк посмотрел на него с каким-то почти отеческим снисхождением.
– Белль говорит, что у тебя потрясающая память, - Господи, неужели его и этому учили в академии? – Мне бы узнать, кто из всех этих прекрасных ребят прибыл пару дней назад?
– Ну… - вышибала окинул взглядом зал. – Тойво тут уже точно давно, он теперь появляется только после полнолуния. Траум – вон тот парень в плаще, возможно. Харон приходит и уходит постоянно. Младший Сокол еще.
– Сокол? – Джон вздрогнул.
– Фамилия у них такая. У ушастых, – он указал рукой на ролевиков. - Я по ихнему-то не помню, но Рангвар говорил, что переводится, как Золотой Сокол. Но здесь сложно со временем определиться, оно странно себя ведет. А! Еще Хикару приходил ко мне.
– Хикару?
– Меня кто-то звал?
Полицейский обернулся и на секунду подумал, что водку все-таки пить не стоило. Потому что позади него стоял еще один Сигэхару. Ну, почти. Парень был иначе одет и пострижен, но похож на вышибалу просто как клон.
– Ребята, вам бы в Голливуд, были бы звездами, – кажется, он все-таки выпил лишнего, надо бы проветриться, прежде чем идти разговаривать с остальными. – Откуда вы?
– Ты в тех местах вряд ли бывал, – Хикару улыбнулся. – Не самое приятное местечко.
– Детройт, что ли?
– Гораздо хуже, – нахмурился вышибала. – У нас там водятся крысы. Чёртовы крысы!
– Сигэ, не мог бы ты начать свой рассказ более приятно для слушателей? – перебил Хикару.
– Всегда меня перебиваешь, а всё потому, что избалован до крайности. Ты всегда был любимцем у матери. Да чего уж там, и я тебя люблю, своего единственного брата... Так о чём это я? Ах да, чертовы крысы. Эти мерзкие создания пережили и тот день, а всё последующее вряд ли явилось для них неожиданностью. Они как будто знали, что это произойдёт, они как будто готовились. И не только крысы, но кошки, собаки, еноты и кто там ещё водится в природе? А! Птицы. Тогда я даже не заметил отсутствия зверья, только позже, оглядываясь назад, понял и вспомнил. Тот летний день я не забуду никогда. Я помню, что проснулся тогда поздно, жаркое солнце разогрело воздух в комнате практически до состояния кипятка. Дышать было нечем. На улице царил тот отвратительный, особенно для моей гудящей от боли головы, шум жизни. Не хочу сказать, чтобы я очень уж не любил людей. Но, порой, они доставляли мне некоторые проблемы, которые, впрочем, я решал без труда. Сейчас люди достаточно редки в природе. Своего рода вымирающий вид! Ха-ха! Кто бы мог подумать, что наш отец, Царствие ему Небесное, окажется прав. Когда он напивался, всегда пророчил, что этот насквозь прогнивший мир плохо кончит, что выживет только кучка особо богатых, что они запрутся в каком-нибудь бункере на глубине не менее 3 тысяч метров под землёй, а мы все подохнем в адских муках. Не хочется этого признавать, но он был прав. Что до конца мира, что сейчас, вся власть в руках кучки людишек, которые единственное чем и могут похвастаться, так наличием грандиозного количества запасов продовольствия. Гады и сволочи!
Хикару возмущенно посмотрел на брата. Сигэхару недовольно сморщился, как от зубной боли, но продолжил рассказ.
– Многие не пережили тот день. Для меня до сих пор загадка, как нам с братом удалось не только выжить, но и найти друг друга в том аду, что творился тогда. Он тогда был в другом городе, на этой своей чё…
– Сигэхару!
– Да что такое! На одной научной конференции чрезвычайно одаренных подростков. Кто мы были? Сопляки! Желторотики! Мы были беззаботны, веселы, учились жить и жили…
– Под «учёбой» ты подразумеваешь твои бесконечные прогулы в колледже, пьянки и ежедневно новых девочек?!
– А я всегда говорил, что учиться в колледже бессмысленно. И посмотри на себя сейчас, где ты используешь все эти свои знания? При какой температуре идеально жарить крыс? Чёртовы крысы!
Хикару кашлянул, заправил прядь длинных волос за ухо и хмуро уставившись на замолчавшего от такого весьма красноречивого жеста брата, продолжил рассказ.
– Прошу нас простить, - Хикару с достоинством слегка наклонил голову, - мой старший брат никогда не отличался сдержанностью в обличении некоторых эмоций в словесную форму. Никогда не любил читать, никогда не помогал мне в моих экспериментах. Но что он делал всегда и сразу же, так это приходил ко мне на помощь. Другого такого человека я не встречал в жизни. Он мой самый близкий человек на свете.
Сигэхару довольно улыбался, прихлебывая чуть горьковатое пиво.
– Эта катастрофа, - продолжил Хикару, - застала меня в лаборатории, где я и ещё несколько весьма одаренных молодых людей, многие из которых, могли бы стать весьма полезны в будущем для человечества, совершить великий прорыв в освоении многих отраслей науки, в освоении космоса… О! Эти прекрасные, гениальные люди, с которыми меня свела судьба… Как жаль! Какая потеря для всего человечества, что они безвременно покинули нас, после того ужасного дня, который перечеркнул одним легких росчерком миллионы, миллиарды судеб…
Сигэхару со стуком опустил пивную кружку на стол и криво усмехнулся. Хикару хмыкнул и продолжил:
– Тем не менее, после встречи с братом, я понял, что теперь многое зависит от меня. Что я должен сохранить для потомков тот бесценный опыт, те бесценные знания, которые многие и многие поколения величайших учёных собирали. Что я передам следующим поколениям знание, и когда-нибудь, они вновь полетят в космос…
– Расскажи лучше про чёртовых крыс, - громким шёпотом перебил Сигэхару, явно пребывающий в своих воспоминаниях.
– Крысы, Rattus norvegicus f. Domesticus и Rattus rattus, встречающиеся в городских условиях, доставляют нам на настоящее время множество проблем. Помимо того, что они чрезвычайно легко приспособились к изменившимся условиям, так ещё произошла одна весьма интересная мутация…
– Ну конечно, одна очень интересная мутация, - пробурчал себе под нос Сигэхару.
– … которая привела к серьёзным проблемам, - чуть повысив голос, продолжил Хикару.
– Да вымахали они, как лошади! - заявил Сигэхару, - и жрут всё, что движется вокруг.
– Именно, - подтвердил Хикару. – Некая мутация привела к тому, что среди крыс выживали самые крупные. И вот теперь, спустя десять лет после катастрофы, встречаются отдельные особи размером с телёнка. Поэтому на настоящее время я занимаюсь поисками средства, чтобы справиться с последствиями этой очаровательной мутации.
– А я их просто рублю на кусочки. Очень тонизирует, – заключил Сигэхару.
– Если у вас больше нет к нам вопросов, мы хотели бы закончить на этом наш рассказ. Воспоминания очень тяжелы и печальны… - грустно опустив голову, сказал Хикару.
– А ты нам уже надоел, – добавил Сигэхару, усмехнувшись и положив руку на плечо собеседнику. – Бывай, дружище!
– Всего доброго! Берегитесь крыс!
Джон перевел взгляд с одного близнеца на другого, на сумасшедших вроде не похожи, но мало ли, что придет в голову после пары стаканчиков. Впрочем, не стоит отвлекаться. Еще раз оценив могучую фигуру Хикару, Джон пришел к выводу, что он точно не Сокол, такого титана даже на видео сложно было бы с кем-то спутать. Тот парень был высокий, но все-таки не слишком крупный.
– Пойду я с этими толкиенистами переговорю, что ли, – в голове понемногу прояснялось. – Странные они ребята, подозрительные какие-то. Они тут по туристической визе или нелегалы, не в курсе?
– Не в курсе, – полицейскому на секунду показалось, что Сигэ не понял вопроса. – Но ты с ними поаккуратнее. Особенно со старшим. Он таких, как ты, не любит.
– Каких «таких»? – на секунду напрягся полицейский. – Что со мной не так?
– С его точки зрения – всё, - Сигэхару ухмыльнулся. – Трудно объяснить, короче. Сам увидишь.
Как-то после стакана водки и нога стала болеть меньше. Джон довольно бодро доковылял до столика «ролевиков» и постарался максимально приветливо улыбнуться.
– Привет, парни! – голову поднял только второй, в черно-зеленом костюме. – Извините, если помешал. Хотел спросить, как дела в Средиземье. Как здоровье Гендальфа?
Беловолосый что-то пробурчал на своем странном языке, вглядываясь в полупустой глиняный стакан. Черно-зеленый, которого Джон про себя уже окрестил Зеленой стрелой, тихо вздохнул.
– Я не очень понима-аю, о чем ты говоришь, человек, - он также тянул гласные, как и блондин. – И прошу простить неучтивость моего дя-ади, он не слишком общителен.
– А… я думал вы ролевики или косплееры какие-то. Или вы по другому фэндому? – Джон начал мучительно вспоминать все известные ему фентези-миры. – Военное ремесло?
– Да-а, – внезапно отозвался названный Белль Рангваром блондин. – Военное ремесло. Ты тоже воин? У тебя есть оружие, я вижу.
Джон скорее инстинктивно, чем осмысленно прижал левую руку к висящей под ней кобуре, и поймал насмешливый взгляд блондина.
– Да, есть, – в конце концов, тут все не домохозяйки, по лицам видно.
– Нет смысла прятать оружие, если планируешь его применить, – Рангвар положил руку на длинную рукоять меча. – Мы не прячем.
– То есть хочешь сказать, что планируешь его применить? – белобрысый ему не понравился сразу, еще у стойки, в его светло-серых глазах было что-то такое, сразу и не объяснить, какая-то сумасшедшинка.
– Все может быть, – он улыбнулся одними уголками губ. – Никогда не знаешь, чем закончится разговор.
Такой, пожалуй, может подорвать десяток людей. И даже не ради денег, а просто потому что псих.
– Andaer, toell’ma! – «Зеленая стрела» приподнялся со стула. – Drog’yoll!
– Он боится, – Рангвар медленно разжал пальцы и отпустил оружие. – Не-ервный. Молодой. Я не хочу портить ему вечер. Мы редко видимся теперь.
– Ты сам виноват, – второй опустился обратно на стул, но начал нервно теребить заплетенную в шевелюре косичку. – Ты пошел не тем путем.
– Парни, я ногу вывихнул, можно я присяду? – детектив поморщился. – Стоять больно.
– Садись, – лучник отодвинул свободный стул. – Да, дядя?
– Да, Альгвир, – блондин плеснул себе остатки вина из бутылки. – Ты ведь любишь людей. Только не женись на нем к концу вечера. А я пойду к Белль. Как-то быстро кончаются эти проклятые бутылки.
После фразы про женитьбу Джон почувствовал себя немного неловко, оставшись наедине со вторым ролевиком. Тот улыбнулся.
– Не слушай его. Он много выпил, да и всегда был невоздержан на язык.
– Да нет, – детектив заерзал на стуле. – Это… я уважаю свободу выбора и все такое, но я… Я женщин люблю. Ну так, на всякий случай предупредить решил.
– Да я тоже. Это все людские предрассудки, – он тряхнул волосами, и Джон моргнул. Потом еще раз в надежде, что картинка изменится. Но из русых волос продолжало торчать заостренное ухо. – Это вы думаете, что эльфы все… забыл, как на вашем языке это слово. Но для нас просто пол вторичен. Главное, чтобы души были как два куска мозаики. Понимаешь?
– Главное, чтобы человек был хороший, ага. – детектив с трудом подавил желание подергать его за это ухо и проверить настоящее ли. – Погоди, что ты сказал? Эльфы?
Он оглянулся на барную стойку, где Белль активно препиралась с блондином по поводу очередной бутылки и пригляделся. Ну точно, у второго в густой шевелюре тоже то и дело мелькал острый кончик уха. Если бы не боль в щиколотке – он бы решил, что спит. Но все-таки ущипнул себя для верности. Было больно.
– Эльфы, – видимо смятение все-таки отразилось на его лице. – Прости, в твоем мире их наверное уже нет?
– В моем мире? – эхом повторил Джон.
– Ну ты точно не из моего мира, – эльф улыбнулся. – По одежде видно. Говоришь странно.
Эльфы? В лесах Орегона? Это казалось каким-то горячечным бредом, на всякий случай он под столом пощупал свой пульс и постарался незаметно потрогать лоб. Жара не было.
– А вы откуда? – ему пришлось откашляться, чтобы получилось непринужденно.
– Тарриакис. Другая вселенная.
«Кто-то из нас двоих сошел с ума, - с тоской подумал полицейский. – И лучше бы это был я».
– У тебя есть дети, человек? – блондин оказался на своем месте как-то очень незаметно и бесшумно.
– Нет. Пока нет. И меня зовут Джон. Джон Марроу.
– Я растил эту размазню с младенчества, он мне как сын, - бутылка грохнула об стол. – И он смеет мне говорить, что я пошел не тем путем. Он предал все, что мне дорого! А я пошел не тем путем…
– Рангвар, не бузи! – крикнула из-за стойки Белль.
– Все нормально. Нормально, – эльф вытащил из-за пояса кинжал длиной с предплечье, заставив детектива сунуть руку под куртку и нащупать кобуру. – Я всю жизнь потратил на борьбу с людьми, заперт теперь в этом проклятом месте, как в темнице, а он приходит и говорит мне, что любит эту человеческую шлюху. И хочет, чтобы я радовался, – он сковырнул пробку. – Если твой сын, Джон Марроу, когда-нибудь приведет домой козу и скажет, что собирается на ней жениться, ты будешь рад?
– Не уверен, – Джон проследил, чтобы кинжал оказался снова в ножнах.
– Я даже рад, что мертв и не вижу этого позора.
– Дядя! – Альгвир резко встал, опрокинув стул. – Я поднял всех центаимских магов не для того, чтобы выслушивать от тебя оскорбления! Они открыли для меня портал сюда, я хотел помириться, а ты!
Джон не успел моргнуть, как эльф сгреб свое вооружение и порывисто вышел из-за стола. На мгновение задержался перед дверью, начертил в воздухе какой-то хитрый знак сложенными пальцами, что-то пробормотал и вышел. Колокольчик жалобно звякнул.
– Щенок неблагодарный. Скотоложец, – Рангвар даже не проводил его взглядом.
– Ты сказал, что заперт здесь, – детектив посмотрел, как в очередной раз наполняется стакан. – И что ты мертв.
– Да. Я проклят, Джон Марроу, – беловолосый эльф рассмеялся. – Я любил одну женщину. Прекрасную женщину из моего народа. А она меня предала. Как и этот сопляк. Я хотел убить ее, но она меня перехитрила. Последнее, что я помню, это огонь. Огонь внутри меня. Я всегда любил огонь, но ты даже не представляешь, как это больно – сгореть заживо. Ирония судьбы. Я сжег столько людей и сам разделил их участь. Теперь я не могу выйти отсюда, потому что в моем мире для меня больше нет места под солнцем. И нет места в солнечных чертогах Кеатионена. Меня всегда учили, что воины попадут туда, особенно те, что воюют за правое дело. Я верил. И воевал. Я всегда верил в то, что я делаю все правильно. Проклятье, я и сейчас верю… Но я пролил священную кровь священным мечом. И боги отвернулись от меня. Одна ошибка. Всего одна. А кто во всем виноват?
– Женщины? – предположил детектив.
– Люди, – длинный палец с золотым перстнем уперся ему в грудь. – Такие как ты. Почти такие же. И знаешь, Джон Марроу, на твоем месте я бы встал сейчас и очень быстро пересел куда-нибудь подальше. Потому что мне очень хочется тебя убить. Альгвира нет, и мне уже никто не мешает. И Сигэ не успеет сюда добежать. А ты не успеешь вытащить ту штуку из подмышки, не тяни руку. Не успеешь. Потому что вы гораздо медленнее.
Джон честно попытался. Он успел вытащить пистолет, но вот нажать на спусковой крючок не успел. Он увидел только сполох свечного пламени на лезвии меча, и половина ствола с глухим стуком упала на пол.
– И металл у вас говно, - заключил эльф, криво улыбаясь.
– Так, всё! Разошлись, быстро! – к их столу быстрее всех подскочил брюнет в черной майке, названный Тойво, схватил застывшего от удивления детектива за плечи и рванул назад, успев за секунду до того, как лезвие меча просвистело там, где он только что сидел. – Уймись, бро! Сигэ, мать твою, где ты?!
Сигэхару вместе с братом уже хватали эльфа за руки, вынимали из побелевших от напряжения пальцев меч.
– Я же говорил! – Рангвар наконец расстался с оружием, Сигэхару заодно вытащил и кинжал. – Чокнутый он!
– Да я… я-то что… – Джон посмотрел на свой пистолет. Остатки дула выглядели так, словно по ним прошлись отрезной машиной. – Твою мать…
– Пошли, пошли, у нас такое бывает, – Тойво мягко подтолкнул его к своему столу, поставил перед детективом стакан и плеснул туда Jameson. – Накати, бро, сними напряжение нервное.
«Завтра, - устало подумал Джон, – я выберусь отсюда, приеду сюда с национальной гвардией и мы повяжем всех этих чертовых психов. Эльфов, гномов, пусть у них тут хоть Воландеморт столуется».
– Пей, – Тойво чуть ли не насильно влил ему вискарь в рот. – Ты тоже молодец, чего пушкой машешь? Тут все нервные.
– Я уже понял. Ты не эльф, я надеюсь?
– Да не дай бог, – он улыбнулся своей белоснежной улыбкой. – Терпеть этих ши не могу. Пижоны.
– А… - Джон осторожно оглянулся – беловолосый уже спокойно продолжал общение с бутылкой, Белль прятала его арсенал под стойку, вполглаза приглядывая за собеседником полицейского, – А тебя не смущает, что они вообще тут есть? Ну эльфы?
– Да я не расист.
– То есть ты хочешь сказать, что это в порядке вещей?
– А почему нет-то? Ну эльфы. Вот вчера космический жокей заглядывал, вот тут я малость прифигел, честно скажу. Хорошо, что он транзитом. Неприятные они. Мутные.
– Космический жокей? – у Джона на секунду закружилась голова, он потряс ей.
«Так, в водке наверное был какой-то галлюциноген, - решил он. – Надо сдать завтра пробы».
– Ага. Здоровый такой, как близнецы.
– Мне надо проветриться. – Джон поднялся. – Я подышу и вернусь.
– Не факт.
– Что – не факт? Что подышу? Или что вернусь?
– Оба варианта. Я сюда и то не всякий раз попадаю, иногда промахиваюсь.
– А ты сам откуда? – по комплекции этот долговязый парень все-таки сильно напоминал Сокола. Но Сигэхару сказал, что он тут уже давно…
– Я – гражданин мира. Космополит.
Джон оперся на столик, задумчиво глядя на остатки янтарной жидкости на дне. Зажегшийся огонь в желудке, вызванный алкоголем, превратился в тепло и распространился по телу. Погрузившись в ощущение, он плюхнулся на стул, вытянув больную ногу, и, хоть и задавал наводящие вопросы, пропустил мимо ушей, откуда все-таки родом Тойво и как попал сюда. Тот, похоже, не особенно хотел вдаваться в подробности, но рассказ продолжал.
– ... пока я здесь, он делает, что захочет, - Тойво увлеченно ковырял кривым ножом след от сучка на столешнице, Джон чертыхнулся, потому что не заметил, как оружие оказалось в руках собеседника. Тойво резко вскинул глаза, в которых вспыхнул огонек. Отраженный свет? - А потом я разгребаю за ним все дерьмо. Хорошо хоть в дом он не заходит, так еще только запаха сырой псины не хватает.
Детектив согласно кивнул, допил виски и, отсалютовав, двинулся к выходу. Он обошел по дуге эльфа, покосился на сидящего в углу парня в сильно истрепанном плаще. Тот словно почувствовал его взгляд, поднял голову, явив взору полицейского мертвенно-бледное и очень худое лицо.
– Я могу помочь.
– Что? – Джон остановился, голос у парня был таким тихим, что напоминал звук ветра в листьях.
– Я могу помочь тебе поймать одну птицу.
Не веря во внезапную удачу, Джон медленно опустился на стул, даже не удосужившись спросить, откуда странный парень вообще знает о цели его присутствия здесь и про Сокола.
– Она здесь? Птичка? – он перешел на такой же заговорщицкий шепот на всякий случай.
– Нет. Конечно нет. Но я знаю, где. Но мы еще не обсудили цену.
– Сколько угодно! – невольно воскликнул Джон и опять перешел на шепот. – Я имею ввиду управление хорошо заплатит за информацию о нем. Назови любую сумму.
– Мне не нужны деньги, – он глухо засмеялся, – они мне уже давно не нужны… так давно…
– Тогда что? Отмазать тебя за прошлые делишки перед законом? Я могу, – детектив пожал плечами. – Новый паспорт, гражданство? Что ты хочешь?
– Это было бы неплохо, человек, если бы ты мог, как ты сказал, отмазать меня от моих прошлых грехов. Но ты не сможешь. Да и… – Джону на секунду показалось, что мох на капюшоне его плаща живет своей отдельной жизнью и шевелится. – Срок давности по моему делу скоро истечет. Еще каких-нибудь пару веков, я подожду. Но… - он умолк.
– И?! – не выдержал полицейский.
– Я хочу побыть человеком. Недолго. Ощутить вкус еды, выпить, возлечь с девушкой, – в душу Джона начало закрадываться подозрение, что это очередной сумасшедший. – Я давно забыл каково это. Я познал вещи куда более интересные, овладел многими тайнами и возможностями, но иногда я тоскую по своей прежней жизни. У меня есть миллионы глаз и сотни тысяч тайных рук в твоем мире, но им не дано ощущать тепло чужой кожи.
– Я пожалуй пойду.
Джон сделал попытку встать, но бледный парень внезапно схватил его за руку с совсем не человеческой силой. А еще у него были просто ледяные пальцы, словно его только что вытащили из холодильника.
– Один день! – его светло-карие, почти желтые глаза на мгновение стали пронзительно красными. – Один день в твоем теле. Ты ничего не заметишь, я обещаю. А я помогу с твоей соколиной охотой.
«Один жениться собирался, другой тела требует», - Джон пожалел, что его P226 почил в стычке с эльфом-мизатропом. Сейчас бы он пригодился. Оставалось решить дело миром.
– Один день? – уточнил он. – И что же я буду делать, пока ты будешь в моем теле? Расслабляться и получать удовольствие?
– Для тебя это будет просто один забытый день, – хватка ослабла. – Ты же и так путаешь свои дни один с другим. Небольшая плата.
– Хорошо, договорились, – только бы отвязаться от этого психа. Завтра он уже будет сидеть там, где ему место – в мягкой палате. – На какой день тебя записать? Ой, извини я ежедневник в машине оставил. Ну я запомню, так какой день? 14-е тебе подойдет?
– Я сам решу, – прошелестел его визави. – Даешь слово?
– Честное скаутское. Кровью может где подписать?
– Не нужно, – глаза бледного сделались вновь нормального цвета. Ну почти. – Договор заключен.
Он наконец отпустил запястье полицейского и тот сноровисто выскользнул из-за стола, растирая синеющую на глазах руку. Хотя отпечаток руки был больше похож на ожог, если холодом вообще можно обжечься, чем на синяк. По дороге к двери он чуть не налетел на еще одного гостя, которого он сразу не приметил – парень был раскрашен как Ворон или солист Kiss. Проходя мимо него, Джон поймал себя на мысли, что странная раскраска на лице не похожа на обычный грим. Детектив подошел к двери.
Сигэхару почему-то напрягся, поднялся с табурета и с тревогой посмотрел на барменшу.
– Белль?
– Пусть попробует, – фыркнула та.
Джон толкнул дверь, сделал шаг вперед… и обнаружил себя на том же месте. Он немного потряс головой, снова взялся за деревянную ручку, шагнул вперед. Ничего не изменилось. Сбоку, зеркально склонив головы, за ним наблюдали близнецы-качки.
– Хрень какая-то, – третья попытка также не удалась, детектив вопросительно посмотрел на Сигэхару. Тот передернул плечами. – Ладно, попробую попозже. Белль, ты мне в водку ничего не добавляла? Я ведь завтра сдам анализы, если найду какой-нибудь клофелин или наркотик – я вашу шарашку закрою ко всем чертям, богом клянусь.
– Не хочу тебя расстраивать, но нет, – девушка почему-то посерьезнела. – И ты вряд ли сдашь завтра анализы, Джон Марроу.
– Это еще почему? – он решительно направился к стойке. – Мне это расценивать как угрозу?
– Нет, как констатацию факта, – барменша тяжело вздохнула. - Я же говорила, Джон, что войти сюда может любой, а выйти нет, – она вновь вытащила из-под стойки бутылку с водкой и плеснула ему в стакан. – Может, ты еще выпьешь, а потом я тебе скажу плохие новости, а?
– Вот уж нет, – детектив решительно отодвинул стакан. – Говори, я готов.
– Как ты думаешь, где ты, дружок?
– Штат Орегон, где-то неподалеку от Трех Рек, где же еще.
– И ты часто встречаешь в Орегоне эльфов и оборотней?
– Первый раз, если честно, – какое-то неприятное чувство поселилось в животе. Как перед экзаменами. Какой-то иррациональный страх. – На что ты намекаешь, Белль?
– Что ты, мать твою, не в Орегоне, брат! – сзади подошел Тойво. – Ты… это такое место, ну не перекресток миров, но что-то вроде. Постоялый двор для путешественников между мирами. Или для тех, кого собственный мир вышвырнул – вот как эльфа. Я ума не приложу, как ты тут оказался – может ты умер?
– Надеюсь, что нет. – Джон все-таки взял стакан. – Покойники не пьянеют. Наверное. Я только помню этот долбанный туман.
– Какой-нибудь маг-недоучка открыл портал. Или два мира сошлись слишком близко и наехали друг на друга. Всякое бывает. – Белль похлопала его по руке. – Вот представь себе, что это, - она зачерпнула ложкой остатки икры и сунула под нос детективу, - многомерная вселенная. И каждая икринка – это мир. Не просто мир, может быть целая вселенная. Такая же, как твоя. А мы, наш бар, мы в этом вот масле, которое связывает миры между собой. И мы в нем дрейфуем. Как корабль без парусов. Вот ты зашел на одной остановке и все. Она может быть тут, - она ткнула пальцем в одну из икринок. – А может быть тут. Или тут. А мы где-нибудь здесь. Поэтому вернуться просто так ты не можешь. И выйти отсюда не можешь.
Он снова попытался. Он пробовал с разбегу, пробовал медленно, он бы выпрыгнул в окно, но окон тут не было. Ему было все равно, что вся эта сумасшедшая компания смотрит на него с жалостью. Даже когда он сел у двери и заплакал.
Теперь он был готов поверить во все. Лучше бы он правда сошел с ума. Сигэхару поднял его за локоть, отвел за стойку. Теперь он выпил. Водка была очень настоящей. Закусил моделью многомерной вселенной. Он в глубокой заднице, но обидно было даже не то, что он застрял где-то между мирами, а то, что Сокола он так и не поймал. И никогда не узнает, как он на самом деле выглядел. И Джейн… Джейн будет ходить на могилу с пустым гробом и думать, что он погиб при исполнении, как герой. А он не герой, он чертова Алиса, навечно застрявшая задницей в кроличьей норе.
– А остальные? – тихо спросил, когда его немного отпустило. – Они тоже не могут уйти?
– Некоторые могут. – Белль окинула зал взглядом. – Но они не люди. У них другие возможности и способности.
– А ты?
– Я не могу уйти отсюда, – она впервые за весь вечер полностью повернулась к нему занавешенной челкой половиной лица. – Как и Рангвар. Потому что в моем мире я давно мертва.
Она легким движением откинула волосы, и детектив невольно поперхнулся воздухом. Потому что второй половины лица у красавицы Белль не было. А то, что было вместо нее, впечатлило даже бывалого копа.
– Я пролежала в болоте этой половиной лица почти месяц, прежде чем за мной пришел Харон. Он сказал, что у него есть для меня хорошая работа. Контракт длиной в вечность, – девушка милостиво вернула челку на место. – Глупо было отказываться. Лучше уж быть вечным барменом, чем болотным огоньком, не правда ли?
– Харон? Тот самый Харон? Который с лодкой?
– Не знаю – тот ли он или другой, я не спрашивала. Может он у нас тут на пол-ставки. Но он может приходить и уходить, когда угодно. И может приводить сюда гостей. Может быть, может и увести.
– И как мне его найти? Лечь и положить себе монетки на глаза?
– Ну… метод интересный, но не обязательно, – она улыбнулась. Если бы он мог забыть, как выглядит вторая половина ее лица, он бы даже размяк от такой очаровательной улыбки. – Вон он сидит, рядом с Траумом, тем лесным духом, которому ты теперь должен день жизни.
– Ворон?
– Он всегда разный. Сегодня да.
Нога все еще болела, но, пожалуй, это была самая маленькая неприятность сегодняшнего вечера. Джон вдумчиво допил спиртное, поднялся и отправился к улыбающемуся нарисованной улыбкой парню. Вот только по мере приближения эта улыбка совсем перестала казаться нарисованной. Подойдя ближе и вглядевшись в черно-белое лицо, полицейский с каким-то пугающим его спокойствием мысленно констатировал, что на самом деле лицо Харона больше похоже на череп. Впрочем, его это уже почти не удивило.
– Привет, мистер Перевозчик.
– И тебе не хворать, – Харон улыбнулся по-настоящему. – Я догадываюсь, что ты хочешь спросить.
– Да тут, я думаю, все догадываются, – он устало опустился на свободный стул. – Ты можешь увести меня отсюда? Домой? Если надо отдать что-то взамен, не знаю, душу, смех, голос, ноги – что там обычно отдают? – я готов. Мне очень надо вернуться.
– Нахрен мне твой голос и кривые волосатые ноги, Джон Марроу? – улыбка черепа выглядела странно, почти отталкивающе. – Я только хочу тебя спросить – ты уверен, что хочешь именно домой? В свой загаженный потребительский мир, в котором то и дело взрываются атомные станции, и которому, быть может, в скором времени наступит конец? Один умный мужик из твоего мира высказал гипотезу, что все, что когда-либо создавала человеческая фантазия, существует где-то во вселенной. Самонадеянно, конечно, думать, что это вы придумали, а оно возникло, все скорее наоборот, некоторые из вас ловят некие отголоски, как радиоволны в белом шуме, и думают, что они это их неуемное воображение. А на самом деле они просто поймали чужой канал в своей голове и смотрят бесплатное кабельное. Но сути это не меняет. Все вымышленные миры действительно существуют. И еще миллиарды других, о которых вы даже не подозреваете и о которых, быть может, когда-нибудь напишите. Я могу отвести тебя в любой. Хочешь пожать руку Люку Скайуокеру? Или покурить с Гендальфом? Любой мир, парень, я тебе даже платформу 9 ¾ организую, если захочешь. Хочешь в Хоггвартс? Нет? Такой шанс выпадает один раз в жизни, подумай. Это тебе не переехать в другой штат и сменить работу.
– Чертовски заманчивое предложение. – Джон вздохнул. – Но у меня остались дела в моем загаженном мире. И мне надо их доделать.
– Твое право, – Харон поднялся и протянул ему руку. – пойдем.
– Просто пойдем? Никаких заклинаний, открывающихся порталов, гипер-прыжков? – детектив покачал головой. – Как-то даже скучно.
– Как умею.
Он подвел его к двери, Джон на секунду остановился и оглянулся.
– Ребята, если будете в Алабаме, ну вдруг, когда-нибудь, найдите меня, ладно? 2919 41-я авеню, Таскалуса.
– Иди, - Харон распахнул перед ним дверь. – Твой мир ждет.
Он толкнул его в спину, достаточно сильно, чтобы Джон потерял равновесие и провалился в дверной проем, успев только подумать, что он, кажется, второй раз потянул эту чертову лодыжку.
– Он очнулся, вашу мать, он очнулся! Джонни, посмотри на меня!
Знакомый голос. Джон с трудом разлепил один глаз, второй почему-то открывался не полностью. Рядом что-то навязчиво пикало.
– Ну и напугал же ты нас, парень! – сержант Рейли, ну конечно. – Когда ты не вышел на связь, я тут всех на уши поставил. Мы тебя еле нашли! Мобильник твой валялся черти где, хорошо хоть айфон всегда можно запеленговать. Твоя тачка была в трех милях от того места, где мы нашли телефон. Торчала в сосне по самый руль. Ты, мать твою, уснул за рулем что ли? Скажи спасибо, что подушки сработали.
– Я попал в аварию?
– Ты просто попал, мужик! – Ричард довольно улыбнулся. – Но ты везучий сукин сын, четыре дня пролежать в разбитой тачке с переломанными ребрами и раскроенной башкой и остаться на этом свете! Иисус любит тебя, я тебе говорю.
Джон хотел засмеяться, но это оказалось слишком больно. Причем почти везде, не только в груди.
– И самая главная новость, – Рейли выдержал драматическую паузу в лучших традициях школы Станиславского. – Мы взяли этого ублюдка, Сокола. Он пытался повторить свой трюк в Розберге, но у него заело чеку в гранате. Криминалисты говорят, что ее какой-то паутиной в три слоя оплели, что ли? Что за полоумный паук будет плести паутину в гранате? А потом, Джони, ты не поверишь, на его мотоцикл упало дерево. Ну как дерево – ветка отломилась. Вот везение! Есть на свете бог! Так вот, пока он с этим всем разбирался – подоспел наряд, скрутили его. Парень пересмотрел боевиков, и у него поехала крыша. Он что-то там бормотал про смеющихся над ним воронов, про рогатого парня, который преследовал его. Конченый псих. Хотел взять кассу и свалить в Канаду.
Джон закрыл глаза. Не зря ему казалось, что все это горячечный бред. Эльфы, мать твою, Чужие… Всего лишь глупая авария, он все-таки уснул за рулем. Только вот почему ему кажется, что листья за окном шепчут «За тобой теперь долг?»
– Ты мне только объясни, чувак, - голос Ричарда выдернул его обратно в реальность. – На кой хрен ты выкинул черти где телефон и каким образом твой пистолет распилили?
– Что? – он дернулся, и боль прострелила все тело.
– Я говорю, что у тебя в кармане куртки был твой ствол, но он выглядит так, словно ты им от Дарта Вейдера отмахивался. Мы тут всем отделом гадаем, как так вышло. Даже наши криминалисты подключились, но никаких идей.
Джон глухо застонал, перепугав напарника.
– Мне надо вернуться туда, – он попытался приподняться. – Он обещал. Любой мир. Любой. Мне надо позвонить Джейн и вернуться. Она поймет.
– Эй, доктор! – сержант пропал из поля зрения. – Тут пациенту плохо.
– Мне нормально, твою мать, я же не тот эльф, который сгорел заживо, – боль в голове нарастала. – Я, может, на Энтерпрайз рвану. Бороздить просторы дальнего космоса. И я не хочу отдавать тело. Даже на день, черт, зачем я согласился, вдруг он трахнет мою жену?..
Мгновенная боль от укола. И какой-то бледный Ричард над ним. Тело стало непослушным, в ушах зашумело.
– Возможно, это жировая эмболия, - услышал он как сквозь беруши. – Все-таки множественные переломы. Или последствия ЧМТ и последующей трепанации. Отек мозга довольно сильный.
Кто-то начал раскачивать под ним невидимые качели. Джон хотел сказать, чтобы это немедленно прекратили, но язык отказался подчиняться.
Увидимся в следующей выкладке!
Вопрос: Понравилось?
| 1. да | 32 | (100%) | |
| Всего: | 32 | ||
-
-
01.08.2016 в 21:25-
-
01.08.2016 в 21:27-
-
02.08.2016 в 16:14BJD_Combat Fairyland_2016, это обязательно будет, но в следующем раунде
-
-
02.08.2016 в 18:15-
-
04.08.2016 в 16:02-
-
04.08.2016 в 16:15-
-
04.08.2016 в 16:26-
-
06.08.2016 в 12:02